Так как я все еще находился в дежурстве, связаться с Павлом
Сергеевичем возможности у меня просто не оказалось. Лишь по
окончании наряда, в семь вечера мы сдали дежурство и вернулись на
территорию учебного центра. Но и там телефон был недоступен.
Темно-синюю форму пришлось сдать в каптерку, хотя я искренне
надеялся, что она приживется. К сожалению, Денисов сказал, что ее
больше выдавать не будут. Ну, ясно. Заметают следы, чтобы форма в
такой расцветке больше нигде не всплыла – все-таки все члены
комиссии нас видели и понимали, кто мы такие.
По прибытии в казарму, я рассчитывал осмотреть содержимое
конверта, что был предназначен для Клыка, но все никак не
получалось остаться одному. А в девять вечера того же дня,
непосредственно перед отбоем, Озеров вызвал меня к себе.
- Савельев! – судя по его внешнему виду, старлею за сегодня
неоднократно прилетело по шапке за случившееся на станции. – Сейчас
ты мне расскажешь все, что произошло на станции!
- Вы о трупах?
- Нет, мля! Об инопланетянах! – рявкнул тот, хлопнув ладонью по
крышке стола. – Я уверен, что этот капитан Петров как-то здесь
замешан! И ты тоже! Рассказывай!
Я тяжко вздохнул. Тут без вариантов, он знает про то, что
сотрудничал с милицией. Ведь мы сами ему все рассказали, пусть и
косвенно. Конечно, там все белыми нитками шито, но это была рабочая
версия. Пришлось мне вновь включать свое актерское мастерство,
подключать фантазию.
Шумно выдохнув, я спросил разрешения присесть. Озеров не
разрешил, хотя по лицу было видно, что далось ему это нелегко.
- Вы, наверное, обратили внимание, что капитан Петров работал
один? Не было других милиционеров, так?
- Ну!
- Так вот он не из милиции. Из структуры повыше статусом.
- Из комитета?
- Да, – кивнул я. - Из отдела атомной контрразведки. Все что я
вам сейчас расскажу, не для лишних ушей. Управлению стало известно,
что в составе этой делегации будут люди, которые в ней быть не
должны. Их цель носит диверсионный характер. Так как я уже попадал
в поле их зрения, в Чернигове... В общем, меня привлекли еще раз. А
легенда про милицию, выступает здесь как обычное прикрытие. Даже те
сотрудники КГБ, что сегодня были на станции, не в курсе о
проводимой на станции операции.
Не знаю, поверил ли мне Озеров, но говорил я очень
правдоподобно. Оперировал фактами буквально по тонкому краю, вел
себя спокойно, говорил убедительно.