И все же, до чего приятный мужик…
Долгий взгляд, загадочное молчание. Мне кажется, или что-то терпкое разлито в воздухе? Что-то, что даже мешает нам моргать.
— Я очень форсирую события, — Николай на минуту прикрывает глаза, а потом смотрит на меня цепко, будто не желая выпускать из виду ни на секунду, — но, Виктория, может, мы поужинаем? Хотел дождаться до конца вашего испытательного срока, но… Сейчас ощущаю, что ждать не хочу.
Звучит как «хочу съесть вас прямо сейчас».
Фортуна, прекрати! Я ведь могу принять твою улыбку за чистую монету.
Ладно, напомним о реальности. И себе, и фортуне. Тем более что служебный роман с новым начальником — это точно не то, что мне нужно в первый рабочий день.
— Мне жаль, Николай Андреевич, — я чуть качаю головой, без особого удовольствия, наблюдая, как улыбка на мужском лице слабеет, — меня ждет дома дочь, и я хочу приехать до того, как она ляжет спать. Я на ночь всегда ей читаю.
Возможно — это неразумно, и портить отношения с этим самым начальником — идея неважная, откуда я знаю, может, он меня завалит во время испытательного срока. Но… Вообще-то девчонки, в кабинете с которыми теперь сижу я, говорили, что он — лютейший профи, и по минимуму смешивает личное и рабочее. Кажется, одним из переводчиков инструкций к медтехнике работал новый муж его бывшей жены.
Нормально работал… Года два уже, кажется!
Так что… Так что нет, мне сейчас более-менее спокойно. Лучше сразу очертить условия моей задачи.
— Дочь, значит, — Николай произносит это задумчиво, будто разбирая слово на вкус, — да, это веский повод для отказа. Значит, все-таки в другой раз.
Надо же… Он серьезно не намерен сливаться?
— Тогда позвольте вас подвезти, Виктория, — невозмутимо заканчивает Николай, — вы же не посмеете мне отказать второй раз за вечер?
— Как грозно звучит, — я смеюсь, — а если я осмелюсь? Вы прикуете меня к батарее и будете пытать меня, пока я не соглашусь?
— К батарее? — Николай хмурится, будто прикидывая. — Черт, кажется я забыл наручники.
— Дома?
— Виктория, вы меня обижаете, — Николай качает головой все с той же насмешливой улыбкой, — в подвале. Где томится уже четырнадцать невинно похищенных жертв. Будете пятнадцатой? Я буду навещать вас чаще прочих. В конце концов, другие жертвы на японском и пары слов не свяжут.
— Какая честь, — я откидываюсь на спинку моего стула, разглядывая этот дивный образчик остроумия, — но пожалуй — я все-таки откажусь. Вы ужасно безответственны и забыли наручники. Это непростительно!