Когда она обмякает безвольной куклой, Соколов вначале не понимает, что собственно происходит. Обычно дамы с ним в постели ведут себя совсем иначе, с максимальной отдачей. Может, дело в том, что он хорош, может, в том, что так они планируют задержаться рядом, но факт остается фактом — ни одна ещё не изображала рыбу, выброшенную на берег. Теперь это становится делом чести, доставить невыносимой девчонке наслаждение. Грубость сменяет неожиданной нежностью, такой душераздирающей, что Нелли не в силах вынести. Когда чужие пальцы скользят по её спине, касаясь каждого миллиметра кожи, даже сквозь платье пробирают мурашки. Ренату нравится результат первых действий, и он продолжает: склоняется над распятой девчонкой, губами ведет по шее. Не дождавшись в этот раз реакции, прикусывает мочку уха. И музыкой для его ушей разливается чужой стон.
— Перестань! — наконец решается сказать его жена, пытаясь отползти подальше, но крепкие мужские руки уверенно удерживают её под собой.
«Да, это именно то, как и должны реагировать все девочки на ласку», — в очередной раз убеждается в верности своих мыслей Ренат. И вновь Нелли рушит его планы, открывая свой симпатичный ротик:
— Лучше бы меня осел трахнул, чем такой ишак, как ты.
«Вытерплю все, что угодно, только не близость и ласку от этого мудака», — Нелли в отчаянии, возможно, именно поэтому ляпает, не подумав ни секунды, как эту фразу воспримет её муж. Конечно же он злится, вне себя от гнева. Любое желание ублажить эту идиотку испаряется, как вода в жаркий день.
— Разве не предупреждал тебя держать язык за зубами и не выплескивать ядом все слова, что в голову приходят? Неужели это так трудно?
Больше нет нежных касаний. Ренат грубо срывает платье, превращая его из произведения искусства в лохмотья, подминает под себя девушку окончательно и, больше не желая заботиться о чужом удовольствии, расстегнув собственную ширинку, врывается в Нелли.
Та вскрикивает от боли, которая терзает внизу. Как будто качергу во влагалище засунули, а не член. И резкие движения ничуть не облегчают страдания. Больно, больно, больно. Ей бесконечно больно. Так, как не было даже когда она девственности лишилась с каким-то торчком прямо в туалете клуба. А ведь крови тогда было столько, словно не в первый раз сексом занималась, а пару ножевых ранений поймала. Тяжелое дыхание мужчины прямо над ухом тоже раздражает Нелли, будто загнанный бизон решил познакомиться поближе. Когда обжигает первый шлепок по ягодице, девушка от неожиданности вскрикивает, хотя до этого упрямо молчала, сжав зубы. И Ренат довольно хмыкает, как будто этот звук ему нравится даже больше, чем стоны удовольствия.