— Знаешь, Башарова, я раньше побаивалась твоего отца, а теперь мне стоит бояться и твоего мужа? Это же Цербер в человеческом обличье, всех в клинике перешерстил, всё с ног на голову поставил, ища подвох в том, что ты захотела наблюдаться именно у меня, — не смотря на нотку неодобрения в голосе, подходит и крепко обнимает пациентку-подругу, вкладывая в это действие всю свою любовь к взбалмошной, но веселой Нелли. Отпускает и показывает рукой на кушетку, — не будем же ждать, лучше узнать сразу, случилось ли то, чего ты боишься, или нет. Ложись.
Девушка снимает брюки, аккуратно складывает их на стуле, трусики тоже стягивает, ничуть не смущаясь; там же оставляет обувь и прямо так, в носочках и футболке идет на место, которое ей представляется эшафотом. Ложится, словно на плаху, поднимает трикотажную ткань. Морщится, когда Арина капает гелем на голую кожу и ставит датчик.
— Пресвятой Боже, Будда, кто угодно, молю, пусть обойдется, — даже пальцы скрещивает, надеясь услышать нужный ответ.
И получает его:
— Не беременна. Повезло тебе, Башарова, ведь судя по словам Соколова, он очень старается тебя обрюхатить. Но пока этого не случилось. И не будет, если станешь принимать таблетки. Вот, держи, — протягивает блистер КОКов, улыбаясь.
Нелли с такой же хитрой ухмылкой прячет их туда, где они будут незаметны — под белье. Теперь Соколов пусть хоть обкончается, ребенка не получит.
Ренат очень недоволен. Даже зол, чертовски зол. И гнев его готов пролиться на головы других кровавым дождем наказаний. Он всегда был скор на расправу, а уж в таком отвратительном настроении и вовсе готов крушить приближенных, словно неуправляемый ураган дома на своем пути. И причина такого самоощущения у него есть — Нелли умудрилась удивительным способом не забеременеть после того, как он её осеменял снова и снова, по несколько раз на дню, неделями. «Так вот что называют агрессивной маткой, — думает, пытаясь осознать, что его труды пропали даром, — или же сама Нелли слишком агрессивна, мелкий не хочет себе такую мать, вот и не задерживается в утробе». Вся эта ситуация раздражает его, ведь ребенок стал бы отличной связующей нитью, крепким канатом, что соединит его с семьей Ахмада Башарова, что значит очень многое.
Помимо этого, Ренат боится, по-настоящему боится, что его темные дела вскроются. Ведь в большинстве своем он построил состояние на жестокости к партнерам и к самому Башарову. Крови было пролито целые реки, он и сам удивляется, как ему удалось это скрыть. О жестокости самого Башарова ходят настоящие легенды в их краях, и он скор на расправу. А Нелли, поганка мелкая, всё никак не беременеет.