Нагой, озябший и промокший насквозь Николай откликнулся:
– Почему бы вам не объявить землянам о своем прибытии? Вместе мы что-нибудь придумали бы. Без насильственного спаривания. Вы подумали о моих чувствах, о нравственности, о биологической совместимости наконец? Я же не кролик, а человек.
После недолгой паузы Бэк ответил с грустью:
– А Вы подумали о моем положении? Я последний вок Ритии. Во всей Вселенной – последний. Я занесен в красную космическую книгу. О совместимости? Но ты же видишь, что я не отличаюсь от тебя ничем. У нас с тобой одни и те же белки, клетки, органы, физиология. У нас красная одинаковая кровь. Я знаю это точно. За три года я много изучал землян. Особенно близки вы именно к винам. Я долго колебался, прежде чем начать этот эксперимент. Я не сомневаюсь в успехе. Время настало. Я мог бы применить и насилие. У меня есть методы. Но это в самом крайнем случае. Это не в моих правилах. Мы должны договориться…
Николай в отчаянии возразил:
– Наши ученые обязательно придумают способ продления вашего рода.
– Но мы не можем открывать свое присутствие на Земле. Еще не пришло время. Нас могут неправильно понять.
Чтобы его лучше было слышно, Николай стал спускаться ниже, и вдруг нога скользнула по мокрой поверхности разлапистой ветки, и он полетел вниз, ударяясь о сучья. Упал и остался лежать недвижимо, боясь пошевелиться или издать звук. Его колотила нервная дрожь. Он был готов ко всему.
– Все, конец, – подумал он.
И, правда, раздался торжествующий вой людоедов, и они бросились к нему. Бэк сказал что-то громкое и резкое. И стадо замерло. Бэк подошел к Николаю.
– Хорошо, – сказал он. – Я отпущу тебя. Мы полетим на Луну. Мне остается жить немного. За это время я должен создать настоящего вина. А ваши ученые? У меня есть причины не доверять им. Это вы-то гуманоиды? С вашими атомными бомбами, отвратительной экологией, беспрерывными войнами и распрями? Это у вас мораль? Да ваше общество еще не вышло из варварства. Я не верю вашим ученым, да и в общественный разум тоже. Прощай! И забудь обо всем.
Он что-то поднес к лицу Николая, и тот почувствовал приторный запах. И потерял сознание.
* * *
…Спортбазы он не увидел и подумал, что вышел из леса правее. Дождик все сеялся. Почти стемнело. Он перешел дорогу и по узкой тропинке поспешил через вико-овсяную смесь к близким городским огням.