Я медленно кивнул.
— Примерно два года назад наше управление начало сотрудничать с
некоторыми букмекерами. Вот мы и наткнулись на тебя: ставки только
на экспресс, никаких вилок и никакой стратегии.
К счастью, я понимал, о чём шла речь, поэтому произнёс:
— Я ничего не нарушаю.
— Верно, однако ты слишком часто выигрывал.
— Это запрещено?
— Ты молод и думаешь, что умнее остальных, Константин. Спешу
тебя огорчить: это не так.
— Но я же не всегда выигрываю.
— Одно маленькое поражение на пять побед, — сказал он. — Будто
ты проигрывал нарочно.
— Неправда.
— Неправда? Неужели ты просто хороший аналитик? Увлекаешься
спортом?
— С детства, — солгал я.
Краем глаза я заметил, как Максим почему-то широко
улыбнулся.
— Помнишь, как Италия выиграла чемпионат мира по футболу в две
тысячи одиннадцатом году?
— Почему вы спрашиваете?
— Ты же фанат футбола?
— Ну, наверное.
— Помнишь ту серию пенальти?
— Э-э… Припоминаю.
— Да ладно? — усмехнулся Ярослав. — В том году никакого
чемпионата мира не было.
Я замолчал, не зная, что сказать.
— Есть одно слово — «эксфэр». Слыхал о таком?
— Нет.
— Смесь латыни и древнегреческого. Дошло до наших дней именно в
таком виде. Догадываешься, для кого предназначено это слово?
— Нет.
— Посвящённые называют так тех, кто обладает уникальным
даром.
— Даром?
— Сверхспособностями, — пояснил он. — Мы решили, что
какой-нибудь эксфэр может использовать свой дар на ставках. За два
года нас никто по-настоящему не заинтересовал, потому что все были
пустышками. Затея становилась бессмысленной и лишь отнимала время,
и вот мы узнали о тебе: хаотичные решения, ставки на все виды
спорта, а главное — победы. Сначала я думал, что ты подставное
лицо. К счастью, ты меня разубедил.
— Вы меня с кем-то перепутали.
— Не пытайся отрицать очевидное.
— Я…
— Я тоже эксфэр, — вдруг сказал Максим. — Умею отличать правду
от лжи.
Наверное, изумление на моём лице было таким явственным, что
Ярослав не сдержал довольной улыбки.
— Может, расскажешь нам о своём даре? Как ты делал ставки?
Я промолчал. Если они узнали, что я имею сверхспособности, то,
наверное, стоит перезапустить цикл. Едва я решил метнуться обратно,
как Ярослав вдруг сказал:
— Ты не беспокойся, мы тебя не торопим. Лучше послушай, что я
тебе скажу. В СССР было управление, которое изучало аномалии. Оно
являлось частью КГБ и практически ничем не отличалось от других
подразделений: всё те же методы, всё тот же подход без учёта
специфики. Так уж вышло, что после распада Советского Союза
управления не стало. Ты меня слушаешь?