— Сделано.
— Вне симуляции этот разговор не состоится. Считай это всего
лишь мерами предосторожности.
— О чём вы?
Лидия Анатольевна повернулась ко мне:
— Старый маразматик одним действием перечеркнул все годы работы
УСАД.
Я удивлённо взглянул в её глаза, на миг решив, что мне
послышалось.
— «Старая школа»… Я хотела уйти от этой ереси, когда начала
работать здесь. Мы должны были построить большое и независимое
управление, способное решать любые задачи, но, похоже, есть вещи,
которые не изменятся никогда.
— Лидия Анатольевна, я не понимаю.
— Наш дорогой руководитель всего лишь нашёл повод,
чтобы мы легли под «Двойку». И, как выяснилось, не он один хотел
этого.
— Почему?
— Потому что мы выходим за стандартные рамки со своими
внутренними правилами. Один тот факт, что среди командиров есть
гражданские, многих выводит из себя.
Я отчётливо вспомнил, как Игорь Геннадьевич разговаривал со мной
и Робертом — действительно, об уважении там речи и не шло.
— Что плохого в том, что у нас есть гражданские? Мы же все
проходим обучение.
— Не пытайся искать в этом смысл, Константин. Тебе их не
понять.
— А в чём логика? — недоумённо спросил я. — Для чего тогда
вообще создавали управление, если здесь столько противоречий?
— УСАД создали по настоянию предыдущего директора, а Гаранкин
возглавил ФСБ лишь два года назад.
— Лидия Анатольевна, вы ведь не просто так мне всё это
рассказываете?
— Ты должен знать, что меня снимут с этой должности.
— В смысле? — удивлённо спросил я. — Вы в этом уверены?
— Абсолютно. Слишком многое меняется. И ещё кое-что: ты теперь
одна из ключевых фигур — о тебе доложили самому президенту.
Мне вдруг стало совсем неспокойно. И что я должен был делать с
этой информацией?
— Но пока я остаюсь здесь?
— Пока остаёшься здесь.
— Ну хоть что-то…
— Как твоё самочувствие? Ты можешь входить в симуляцию каждый
день на весь цикл?
— Прямо каждый день? Подряд?
— Да.
— Не пробовал.
— Так сможешь или нет?
— Наверное, смогу.
— Хорошо, — кивнула она. — Полезно иметь двенадцатичасовой запас
времени.
— Зачем?
— Если тебя втянут во что-то серьёзное, то сообщишь мне — даже
если меня здесь больше не будет. Приложу все силы, чтобы
помочь.
— Зачем нас вообще набирали сюда? — зло спросил я. — Вы же к
согласию между собой прийти не можете. Я не хочу всю жизнь сидеть,
как собака на привязи.