Затем, взявшись за руки, они пошли к середине острова, – туда, где напротив пристани, издавна называемой Семнадцатой (теперь мало кто помнил, откуда это взялось), расположился главный городской пляж. Сегодня, как впрочем и в любой жаркий летний день, народу здесь было много. Молодые люди дошли до лодочника, собирающего тех, кто желает перебраться на ту сторону.
Вскоре они уже были на противоположном берегу. К этому времени одежда на них давно высохла. Смыв песок со ступней, побултыхав их в волжской воде, и надев обувь, Лёля с Тёмой пошли рядом. Миновали пристань и вышли на Народный бульвар. Потом, пройдя чуть дальше, оказались на улице Розы Люксембург.
Этот район Астрахани издавна носит название Косы, поскольку когда-то и находился на довольно узкой, в километр всего, полосе земли, которая тянулась между Волгой и глубоким заливом, который тянулся параллельно Волги от реки Царев почти до другой, Кутума. Обе они не впадают в Волгу, а истекают из неё, чтобы затем влиться в другие рукава устья, тянущегося до самого Каспийского моря. В прошлом столетии часть залива засыпали, превратив в улицу, а название так и осталось – Коса.
Разговор с Ольгой меня почему-то задел за живое. Стал думать над её словами. Как она там сказала? «Это наша история. Святая история. Мы должны чтить память предков». Но я правда не понимаю, зачем раскапывать старые места сражений. Решил для интереса посмотреть какое-нибудь видео о работе поисковиков. Уселся за комп, включил. Рассказывали о боях подо Ржевом, где погибло больше миллиона советских солдат.
Ищут в архивах, смотрят по картам, потом едут на места боёв, а дальше в мокрой земле или даже по колено в воде возятся, находят кости и черепа, в кучку складывают. Радуются, как дети, когда удаётся найти смертный медальон или медаль. Или какую-то ещё личную вещь с именем или инициалами. Дальше делают запросы, пытаются установить, какая тут часть сражалась. Может, списки сохранились.
Ну, и зачем это всё? Кому теперь какая разница? Лежит боец в земле. Уже лет восемьдесят прошло. От него, наверное, уже ни детей, ни внуков не осталось. Живы только правнуки, может. Им-то какая разница, куда предок подевался? То есть погиб за Родину, вечная ему слава и память. А разыскивать зачем? Он в земле, похоронен. Так ведь нет, рыскают, тревожат старые кости. «Они бы ещё останками тех, кто в Гражданскую войну погиб, стали интересоваться», – думаю недовольно.