Кто эти милые фрики, почему они так заботятся о незнакомом
человеке? Откуда знают ее имя? Почему так смешно его произносят – с
ударением на последнюю букву?
Мучительно хотелось спать. Тошнота отступила, спазмы
прекратились. Но Лара старалась держать глаза открытыми.
Это галлюцинации. Яркий сон. Она дома, спит, наверняка выпила
что-то покрепче, чем гранатовый сок, хотя это на нее не похоже. С
непривычки организм выдал вот такую реакцию – видение настолько
реальное, что тянет вызвать попа с кадилом.
В больнице, самой обычной за исключением непривычной символики,
Ларе сделали промывание желудка и наконец разрешили поспать.
Засыпая, она смотрела на свое тело под простыней, какое-то длинное
и… узкое. Ноги почти упирались в изножье койки.
Глава 2
Когда Лариса открыла глаза, ничего не поменялось. Она
по-прежнему находилась в больнице. «Двое из ларца» стояли по
сторонам ее кровати, состроив преданные физиономии.
Один принес воды, второй, парень с накрашенными веками по имени
Сежа, торжественно воткнул в вазу букет пурпурных роз.
— От Марго, — многозначительно сообщил он. — Она ужасно
беспокоится и винит в твоих бедах себя. Заставила меня пересказать
ей все события этой ужасной ночи! А я, между прочим, не спал ни
минуты. И ДавУ тоже глаз не сомкнул.
«Даву, Лара, Сежа – как странно эти парни произносят имена, с
ударением на последнюю букву», — подивилась Лариса.
— Да-да, — поддакнул парень с обведенными черным глазами.
— Скрытая камера? — с трудом выговорила Лариса, намекнув, что в
курсе розыгрыша.
— Исключено, лапонька, — успокоил ее Даву. — Полиция тут все
проверила. Ни техно-жучков, ни магии. Можешь расслабиться. Никто
чужой сюда не проникнет даже взглядом.
Кажется, Лару опять поняли не так. Пить захотелось еще больше,
от сухости во рту сводило челюсти. Зачесался нос, и Лариса вытащила
руку из-под больничного покрывала. Посмотрела на нее в дневном
свете и задергалась, пытаясь сесть:
— Что это?
Ладонь была узкой, как у подростка, длинной, с аккуратным
маникюром, ни капли не похожей на плоские грубоватые пятерни
Лары.
— Это? Рука, — Сежа с любопытством наклонился над кроватью. —
Какая сухая кожа. Ты обезвожена. Капнуть крема?
— Почему она такая худая?! А ноги?! Что с моими ногами?!
— О боже! — колдующий над вазой с розами Даву покачал головой. —
Мы наконец-то заметили, что движемся к анорексии.