Он закончил быстрый осмотр кабинета, после приоткрыл дверь в
душевую кабину и с интересом отметил наличие там мыла с кайенским
перцем.
— А ты полна секретов, — заметил князь.
Кайенский перец прекрасно справлялся с тем, чтобы убрать с кожи
или вещи посторонний запах.
— От кого и, главное, что ты скрываешь? — он повертел в руках
кусок мыла и вернул его на место.
Множество вопросов вызывало новое знакомство, а еще нешуточный
азарт.
Князь не замечал, как его одежда промокала. Футболка и джинсы
липли к телу, в обувь стекала вода. Он думал. Перекраивал план,
совершенствовал его. «Княжна будет жить», — решил князь. Юная и
неопытная, она сыграет ему только на руку. С помощью нее он
беспрепятственно войдет в улей Темных. Найдет поддержку среди
подданных Александра, наконец объединит вампиров против людей и
возглавит, конечно же. Ударит в спину, выбрав подходящий момент. А
что же до судьбы Элеоноры, то ему нет никакого дела, выберет она
возможность жить как и прежде — скрывать свою сущность и играть в
человека — или же присоединится.
Оглушенная собственным сердцебиением, Элеонора упала на
прохладные зеленые побеги. Горчичное поле — это первое, о чем она
вспомнила, погибая и задыхаясь от паники. И задыхаясь не
фигурально, а по-настоящему — открывая рот и глотая
воздух.
Юная вампирша перевернулась на спину, накрыла двумя ладонями
бьющееся сердце, посмотрела в непроглядную черноту ночного неба и
звонко захохотала.
Тук.
Тук.
Тук.
Эля уже стала забывать, как это — быть живой... Ее сердце
остановилось несколько десятков лет назад, когда полностью
сформировалось человеческое тело. И с того дня внешность княжны не
менялась, лишь стал угасать озорной огонек во взгляде.
Она рассмеялась еще громче, представляя себя со стороны.
Обнаженная, взлохмаченная, лежит, примяв ярко-желтые цветы горчицы,
и хохочет. Но с последним ударом сердца веселье быстро уступило
месту задумчивости. Только что она встретила свое «сердце», так
быстро — многие Высшие вампиры тратят на это тысячи лет, но встреча
была не из приятных. Избранник хотел ее убить. Об этом говорили и
затянувшиеся раны на предплечьях и спине, и потеки темной
крови.
Эля рывком поднялась на ноги — в таком виде однозначно нельзя
появляться в улье. Даже если отец ее и не заметит, то найдутся те,
кто быстро и со скрупулезной точностью опишет внешний вид его
дочери. И тогда ей не избежать расспроса, а скорее —
допроса.