— Они понимают, на что идут? Понимают, что победитель будет лишь
один?
— Да, повелитель, — подтвердил Коон. — Из сильных и умелых я
выбрал именно тех, кого связывают обстоятельства.
— Это прекрасно, — выдохнул Михаил. Его сердце еще билось, на
языке ощущалась сладость, и он мог поклясться, что чувствовал запах
моря. Это было странно… странно и непривычно.
Власта приняла молчание князя за сомнения и заговорила:
— Почему мы медлим? — спросила она с вызовом, но быстро
добавила: — Князь, — склонившись. — Сейчас Александр слаб как
никогда…
— Он не слаб, — Михаил перебил ее. — Далеко не слаб.
— Но он точно не ожидает удара. Думает, что наш улей не посмеет
выступить открыто… не посмеет тронуть…
Он не дал договорить, приблизился к вампирше рывком и, ухватив
ее за подбородок, прошипел:
— А мы и не посмеем, Власта, тронуть. И ты не посмеешь! Она мне
нужна, — он выпустил заостренные ногти и крепче ухватил. — Не
забывайся, Элеонора твоя княгиня. И не смей ничего предпринимать за
моей спиной, иначе поплатишься головой. Надеюсь, вам, — он взглянул
на троих мужчин, — это объяснять не нужно? Если вы думаете, что с
появлением «сердца» что-то изменилось, то вы ошибаетесь, — прошипел
он, оттолкнув вампиршу от себя. — Александр освободит трон, а мы
перепишем правила под себя. Это всем ясно? Каждый занимается своим
делом. Коон ищет тех, кто сможет выиграть Эйтла Ферату, Сивел
подготавливает новообращенных, а вам с Лаэртом нужно лишь
присматривать за ульем Темных, вдруг есть недовольные правлением
Александра. Если у кого-то из вас есть сомнения, озвучивайте сразу,
и я с вами попрощаюсь, — договорил он холодным тоном.
— Ты еще долго продержался, — прошептала Эля после ухода
Светлого князя.
Взглянула на опустевший берег и поплыла к нему. Выходила из воды
юная княгиня уже не с таким хорошим настроением. Подняла с песка
одежду, взяла туфельки и не спешила возвращаться в клуб. Именно его
сейчас можно было назвать домом. В улей Темных вампирша не могла
вернуться, так как изображала перед отцом восторг и неземное
счастье от встречи со своим «сердцем», а в улье Светлых у нее не
было желания находиться. Хоть она и понимала, что наступит время,
когда ей придется занять свое место рядом с Михаилом.
Эля не могла сказать, что испытывала удовольствие от редких
встреч со своим истинным. Но как же было забавно наблюдать за
крохами растерянности и удивления, что князь не успевал скрыть. Как
его статичное, привычное лишь к двум маскам скуки и надменности
лицо озаряют другие эмоции. Это если, конечно, забыть о попытке
убийства — вот она окончательно портила налет романтичности.