— Да.
— Сходи в душ, приведи себя в порядок. Тебя сейчас отвезут, — Барон встает с кресла. — Коридор слева, дверь прямо.
Я направляюсь по указанному маршруту и когда оказываюсь в просторной ванной комнате, медленно опускаюсь на пол и прислоняюсь спиной к закрытой двери. У меня совершенно нет сил. Ни физических, ни душевных. Что я здесь делаю? Почему всё это происходит именно со мной? Почему именно мне пришлось увидеть весь сегодняшний ужас?
К горлу неожиданно подкатывает горький комок слёз. Различных неприятных эмоций и впечатлений оказывается слишком много. Я не сдерживаюсь. Прижимаю ладонь к губам и начинаю беззвучно плакать. Шок окончательно рассеивается, открывая долгожданный путь к мыслям и осознанию КУДА именно я по нелепой случайности вляпалась.
Плечи дрожат, а легкие разрывает из-за того, что не хватает кислорода. Я плачу и чувствую, как по щекам струятся горячие слёзы. Всё это время я не позволяла себе думать о разрыве с Даней, о том, что со мной будет дальше и какие именно трудности ожидают меня впереди. А сейчас я будто на миг остановилась и всё то, о чем я не хотела думать, обрушилось на меня смертоносной лавиной.
Нужно успокоиться и попытаться оттереть с кожи чужую кровь. Чем быстрей я всё это сделаю, тем скорей попаду домой. Всхлипнув, я встаю с пола, закрываю дверь изнутри и быстро раздевшись, встаю под душ. Тёплая вода помогает согреться и избавиться от напряжения в мышцах.
Быстро ополоснувшись, я вытираюсь большим пушистым полотенцем и вновь одеваюсь в униформу. Порванные колготки я не решаюсь надеть. Им путь только в мусорное ведро. Кое-как я подсушиваю свои светлые волосы полотенцем и стягиваю их обратно в хвост. На душе всё еще паршиво.
Тихонько открыв дверь, я выхожу из ванной и едва не врезаюсь в Барона. Он стоит, держа в руках какой-то свитер, явно мужской и шапку, тоже мужскую.
— Я закончила.
— Посмотри на меня, — это не приказ, но и не просьба, нечто усреднённое.
Нехотя я всё-таки заглядываю Барону прямо в глаза. Они у него тёмно-карие, цвета горького шоколада. Я всё еще не могу понять, кому может нравиться горький шоколад. Он ведь горький… И любить его — это так странно.
— Ты плакала?
Я чувствую, как у меня внезапно начинает трястись подбородок. Лицо Барона перед глазами плывет акварелью. Сдавленно всхлипнув, я опускаю голову. Огромная широкая ладонь вдруг сдавливает мое плечо и резко прижимает к твёрдой груди. Темная футболка пропитана тяжелым ароматом мужской туалетной воды и табака.