Барон заходит в гостиную далеко не сразу, но, когда он это делает, у меня снова перехватывает дыхание. В этот раз уже от восхищения. Он выглядит очень красиво. Тёмно-синий костюм, жилетка и тёмно-красный галстук. Даже воротничок белой рубашки выглядит идеально. Барон будто сошел с экранов какого-нибудь невероятно классного фильма. Смотришь на этого человека и никогда в жизни не подумаешь, что он может быть как-то связан с криминалом. Барон наполнен твёрдой уверенностью и властью. Сколько ему? Лет сорок? Чуть меньше?
— Учишься? — он бросает быстрый взгляд на учебники, лежащие у меня на ногах.
— Пытаюсь.
— Правильно. Надо учиться.
Его сильный грудной голос мне определенно нравится. Я его отметила еще в первую нашу встречу. Есть в этом тембре что-то такое, что зарождает желание слушать голос Барона всё дольше и дольше.
— Освоилась?
— Да.
— Хорошо. Тогда сейчас поужинаем, — Барон снимает пиджак и направляется к себе.
Я провожаю его широкую спину взглядом. Сложив все тетрадки и учебники, я натягиваю повыше носки. Через пару минут Барон возвращается уже одетый в простые спортивные штаны и футболку. Я замечаю, что его плечо всё еще туго перебинтовано. Значит, ранение оказалось серьезным, но он ведет себя так, словно совсем ничего не случилось.
— Бутерброды с сыром или колбасой? — уточняет Барон, когда мы перемещаемся на кухню.
Я всё еще не могу привыкнуть к мысли, что завтракала и вот буду ужинать с таким мужчиной, как Михаил Николаевич. Он же в свою очередь совершенно спокойно относится к тому, что в его доме поселилась чужачка.
— Могу приготовить яичницу, если вы не возражаете. Всё-таки питаться в сухомятку — не очень полезно для желудка.
Барон коротко смотрит на меня, но не возражает. В конце концов, он меня приютил, дал защиту. Будто Барону больше нечем заняться. Поэтому мне хочется как-то отблагодарить за его доброту и внимательность ко мне.
Я быстро готовлю нам яичницу. Барон показывает, как нужно пользоваться сенсорной плитой и дела идут на ура. Яичница с беконом и простой салат с помидорами и зеленью намного лучше, чем просто бутерброды.
Пока я аккуратно выкладываю на тарелки наш ужин, Барон вновь внимательно смотрит меня. Он сидит во главе обеденного стола и временами потирает пальцами подбородок. Я не привыкла к такому пристальному вниманию к себе.