В кабинете бедолага сразу же достал все личные дела сотрудников
для моего с ними ознакомления. Тех, кто считался лучшими
профессионалами. Из их числа была сформирована отдельная команда,
занимавшаяся усовершенствованием модели ТУ - 128. Кстати, тут же,
на стене, висел перекидной календарь, благодаря которому я выяснил,
год на дворе 1972. Эта информация не дала ни черта. Потому что я
понятия не имел, чем, например, 72-й отличается от 73-го. Или
80-го. Но некоторая ясность по временным рамкам не помешает.
На Филатову обратил внимание, честно говоря, из-за фото. Поэтому
запомнил имя. Момент оказался полезным, и я его использовал,
поразив сотрудников отдела своей осведомлённость. Пусть думают,
будто товарищ из Москвы знает все.
Несмотря на очень средненькое качество снимка, сразу было
заметно, Филатова эта, прям весьма ничего. Красотка. И в объектив
она смотрела с вызовом. Знает, дамочка, насколько привлекательная.
Да и видно, что стерва. Мой любимый вариант. Однако, личная встреча
разочаровала. Опять красивая дура. Что ж за пакость? Если внешность
приличная, в голове – ветер. А у этой, вообще – ураган, который
выдувает даже зачатки разума. Не пойму, с хрена ли она оказалась в
числе лучших. Талантливый инженер? Вот уж вряд ли.
А тут еще девица с блеклым лицом. Надо снова посмотреть личные
дела...Только глянул на нее, будто током прошибло. И главное,
эмоции такие, противоречивые. С одной стороны радость, а с другой
выразительное, очень сильное желание прибить к чертовой матери.
Хрень, короче, полная. Решил пока не забивать голову. Разберусь по
ходу пьесы. А девку изучу. Почему-то ее дело вообще не отложилось в
голове. Даже имени не вспомнил.
Я зашёл в кабинет. За мной тут же залетела Филатова. Калинин
остался в коридоре. Вот и правильно. Пусть покурит, успокоится. А
то его, бедолагу, корёжит рядом со мной. Молча промаршировал к
рабочему столу, едва заметно кивнув Ниночке в сторону небольшого
диванчика. Видимо, он предназначался для посетителей.
– Вы особо не многословны, Максим Сергеевич. Любите делать все в
тишине? – С вызовом спросила блондинка.
Фраза, конечно, была двусмысленной. Типа, намек. Знала бы эта
девица, что Максима Сергеевича в его новой ипостаси удивить чем-то
очень сложно. У Максима Сергеевича чего только не было до его
скоропостижной смерти в современном времени. Вдвоем, втроем,
впятером. Сверху, снизу, сбоку, с прискоком. Делать-то не хрена.
Чем еще себя радовать, как не разнообразием личной жизни. Я же
холостой, видный мужик. Был. Хотя, почему был? И есть.