Но блин…голова сейчас просто взорвётся. А еще эта особа очень
любила себя. Меня, правда, судя по всему, тоже любила, раз явилась
по первому зову. Но себя гораздо больше. Местоимение "я" звучало в
её речи чаще, чем все гласные вместе взятые. Кстати, по поводу
зова. Оказалось, он был. Максим Сергеевич явился вчера в театр на
репетицию. Подарил цветы, сказал, что очень занят, но завтра, мол,
приходи на сеновал, будем друг друга любить. Сеновал - это образное
сравнение, причем сказанное самой Лиличкой.
– Максим! Ты совсем не слушаешь и не смотришь! – Она капризно
надула губы, а потом швырнула в меня подушкой, которая,
естественно, пролетела на расстоянии метра в стороне, и упала на
пол. Глазомер у Лилички ни о чем. А вот наволочка теперь грязная.
Пришлось нагнуться, поднять подушку и отнести ее обратно. Хотя с
большим удовольствием дал бы этой подушкой блондинке по голове. Как
спать-то буду теперь?
– Я тут только ради тебя. Максим, я безумно соскучилась. Мы не
виделись со вчерашнего дня. Да и разве можно назвать это встречей!
Прибежал на пять минут, вручил цветов. Да…Максим, что это за
вульгарные розы? Вчера. А? Ты ведь знаешь, я ненавижу розы. Столько
времени прошло. Ты знаешь. Специально принес? Позлить меня?
Удивительная пошлость. И все равно ты не такой как обычно…
Ее мысли столь быстро перескакивали с одной темы на другую, что
я пропустил очередной переход от цветочных предпочтений к моей
персоне.
– Максим!
– Да, милая. Тут я, тут. Видишь, одеваюсь. Собираюсь. – В этот
момент, как раз, снова шерстил чемодан, чтоб понять имеются ли у
нас с Максимом Сергеевичем наличные. А то собрался я такой,
молодец, в ресторан девушку выгулять. Деньги, слава богу,
разыскались. В маленьком кармашке, который находился на одной из
боковых стенок чемодана. Сумма, кстати, приличная. Я, конечно, цен
не знаю, которые были в 1972 году, но, судя по толстой пачке купюр,
там лежало около тысячи. Может, меньше. Просто купюры были по
двадцать пять рублей. И вроде, еще по десять. Трясти деньгами перед
Лиличкой я не стал. Вытянул несколько штук и сунул их в карман
брюк. Тоже, кстати, интересный факт. Я, может, и не финансовый
эксперт, но хорошо помню бабушку. Она рассказывала про работу на
каком-то предприятии. И вот у нее зарплата была что-то около ста
двадцати рублей. И это, вроде, немало. Приблизительно в это же
время. А тут целая стопка денег, свёрнутых "котлетой".
Командировочные? Не многовато ли? Кроме налички, в карманчике
обнаружилось удостоверение. На мое же имя. Вернее, на имя Максима
Сергеевича. Его тоже доставать полностью не стал, только чуть
приоткрыл, чтоб увидеть фамилию. Вообще, сейчас любое движение надо
делать взвешенно и обдуманно. Вернусь один, пересчитаю деньги
рассмотрю документ.