– Может я пока поеду отвезу товар, а вы сами тут разгрузитесь? – предложил отец.
– Да, кстати, нормальная идея! Давай, па, поезжай, а мы выгрузимся, как раз вер-нешься, и второй рейс загрузим! – поддержал я.
– А вы еще сегодня будете загружаться? – удивленно произнес Сергей, косясь на две трети загруженный кузов. – А тут же место еще есть?
– Да не, тут не влезет, – махнул я рукой. – Еще столько же везти примерно, по-любому второй рейс делать.
– Нормальные такие у вас отгрузки, – пожевал губу Сергей и дрыгнул пару раз ногой, выбивая дробь шлепанцем в пыли пола.
– Да, мы тут трудимся вовсю, все у нас как надо! – похвалился я, закрыл борт, за-шнуровал тент. «Газель» ожила и отъехала от склада на несколько метров.
– Накладные где? – высунулась голова отца из окна кабины.
– Там лежат, где обычно, на панели у стекла, – махнул я рукой.
Отец кивнул, «газель» натужно зарычала и укатила.
– Ну че, подъезжать? – переспросил Сергей.
Я кивнул. Тот развернулся и пошел к «ЗиЛу». Я хмыкнул про себя, рассмешила по-ходка Сергея. Широкие плечи, короткие ноги, полноватая комплекция. Он шел, часто пе-ребирая ногами, и руки, казавшиеся относительно короткими из-за полноты тела, болта-лись кистями как тряпичные в такт быстрых шагов. Грузовик подъехал к складу. Сергей, сопя и с заметным трудом неловко залез в кузов, со скрипом распахнул двери контейнера.
– А поддоны зачем привез? – удивился я. – У нас их навалом тут.
– Ну, я ж не знал. Их тут всего три штуки, – сказал Сергей и, гоготнув, добавил. – В общак! Мой взнос в общак будет!
– Ладно, давай их сюда! – заулыбался я, проникаясь к тому все большей симпатией.
«Клевый малый этот Серый!» – думал я, пока мы выгружали его товар. «Надо же, так удачно все вышло, и товар получили, какой хотели и партнера такого замечательного, доброго, веселого, открытого! Батя, вот, как всегда, вечно недоволен всем. Даже и тут злой какой-то. Чем ему Серый то не угодил? Ну, подумаешь, спросил второй раз про нашу схему работы. И чего? Ну, ведь можно было ответить нормально, сказать – потом узна-ешь. И все. Нет, нужно взять и нагрубить человеку, которого, мало того, что не знаешь, так и еще нормальному самому по себе. Сработаемся мы с Серым, похоже. Классно! От-личный партнер у нас будет».
Я радовался тому, что время нашего с отцом затворничества в работе вдвоем подо-шло к концу. Я так устал от его нотаций, нравоучений, чтения морали и вечных рассказов как надо жить, а как не надо, что готов был уже даже бросить все наработанное с таким трудом и податься, куда глаза глядят. Каждая клетка моего тела чувствовала, что наши от-ношения с отцом дошли до предела, взаимная терпимость натянулась настолько, что еще самую малость, и произошел бы взрыв, последствия которого, мы с ним уже не смогли бы устранить. Последние два года мы вели дело в напряженной затхлости, регресс с розницей оказался последней точкой. Отец, хоть и держал многое в себе, но я чувствовал его злоб-ное недовольство. Чем он был недоволен, я не мог понять. Но мириться с этим я уже не имел никаких сил. Мне все обрыдло и опротивело. Опротивело до такой степени, что я даже не хотел видеть отца в принципе. Хотелось глотка свежего воздуха извне стоявшей вокруг затхлости жизни. Я начинал в ней задыхаться и потому всеми силами устремился навстречу новому повороту в работе, как устремляется ныряльщик из глубины вверх, чув-ствуя, что запас кислорода на исходе и вот-вот, еще немного и наградой за терпение ста-нет спасительный глоток воздуха.