– Эри?
– Она меня вышвырнула.
– То есть как? Что значит «вышвырнула»?
Гленн Брэнсон подался вперед, уткнулся локтями в стеклянный журнальный столик и закрыл лицо ладонями.
– Я этого не переживу. Рой, ты мне должен помочь. Я не вынесу.
– Чего тебе налить? Виски? Вина? Кофе?
– Мне нужна Эри. И Сэмми. И Рэми. – И Гленн отчаянно зарыдал.
Грейс на секунду оглянулся на золотую рыбку, глядя, как Марлон дрейфует, сделав редкий перерыв в кругосветном путешествии, праздно открывая и закрывая рот, и вдруг понял, что сам открывает и закрывает рот. Потом встал, вышел из комнаты, откупорил годами пылившуюся в буфете бутылку коньяка «Курвуазье», плеснул в стакан, сунул в мясистую руку Гленна:
– Выпей.
Сержант нянчил стакан, молча глядя в него, словно выискивая написанное на поверхности сообщение. Наконец сделал маленький глоточек, за которым последовал очень большой, после чего он поставил стакан, не сводя с него мрачного взгляда.
– Рассказывай, – попросил Грейс, глядя на неподвижно застывшие на телевизионном экране лица Орсона Уэллса и Джозефа Коттена. – Говори, что случилось.
Брэнсон тоже взглянул на экран и пробормотал:
– Знаешь, все дело в верности. Дружба, любовь, измена…
– Что это значит?
– Кино, – выдавил он. – «Третий человек». Режиссер Кэрол Рид. Музыка. Всегда меня заводит. Орсон Уэллс рано прославился, а первого успеха не смог повторить – вот в чем его трагедия. Бедняга. Снял несколько лучших фильмов всех времен и народов. А за что его люди особенно помнят? Помнят толстяка, торгующего шерри.
– Я тебя не совсем понимаю, – признался Грейс.
– По-моему, это был шерри. Возможно. Кому какое дело? – Гленн поднес к губам стакан и осушил его. – Я за рулем. Ну и хрен с ним.
Рой терпеливо ждал, решив ни в коем случае не позволять Гленну вести машину. Он никогда прежде не видел своего друга в таком состоянии.
Гленн почти бессознательно протянул ему пустой стакан.
– Еще хочешь?
Сержант, глядя в стол, промямлил:
– Как скажешь.
Грейс налил ему коньяку на четыре пальца. Два месяца назад Гленна подстрелили во время организованного Роем налета, в чем он до сих пор себя адски винил. Пронзившая сержанта пуля 38-го калибра чудом не причинила большого вреда. Пройди она на полдюйма правее, было бы совсем другое дело.
Пуля с круглой головкой попала в брюшину под грудной клеткой на небольшой скорости, не задев позвоночник, аорту, внутреннюю полую вену и мочеточники. Частично повредила мочевой пузырь, который пришлось оперировать, и мягкие ткани, главным образом жировые прослойки и мышцы, что тоже потребовало хирургического вмешательства. Через десять дней его выпустили из больницы домой на долгую реабилитацию.