Через минуту Керим вернулся с четырьмя палками шашлыка, подогретого в микроволновке. В ожидании дорогих гостей, Киря еще с вечера заботливо укомплектовал их из объедков застолья водил-дальнобойщиков.
Не успел Соловей заглотить первый, самый вожделенный кусок жареной свинины, противно-хрипло затрещала рация: «Седьмому, повторяю, седьмому, Бандитская разборка с огнестрелом в лесопарке на Пироговке. Два трупа. Вперед, Соловушка. Как понял?».
Личный состав просительно-вопросительно уставился на командира. А что он мог ответить, кроме: «Принято, выезжаем». До места злодейства домчались за три минуты, даже прихапнутый шашлык дожевать не успели.
На обочине фура, у нее под хвостом жигуль пятнадцатой модели. В кустах перевернутый лимузин. Рядом пара мужиков-зевак. Еще издали разглядел на крышке багажника шильдик «S 600» и те же цифры в госномере. Внутри похолодело, под фуражкой вспотело, пониже спины зачесалось. Чего хихикаешь, тебя бы на его место. Это самый известный в городе аппарат, и принадлежит не какому-то занюханному члену или депутату, а авторитету Апостолу – смотрящему на районе, одному из последних истинных, реликтовых воров в законе.
Совладав с дрожью в коленках, выскочил из машины, на ходу расстегивая кобуру. Сержанты ринулись за начальником, с автоматами наизготовку. Узрев такой антураж, мужики плюхнулись мордой в землю, руки за голову.
Оценив ситуацию, Соловей обратился к мужикам, в спины которых уперлись стволы автоматов:
– Куда второй «жмур» подевался?
Мужик поздоровее, облаченный в майку, шорты, и шлепанцы на босу ногу, чуйка подсказала – водила фуры, ответил:
– Какой-то перец на черной Волге увез. Крикнул «вызывай мусоров» и укатил.
– Каких еще «мусоров»? – фальцетом заверещал Соловей, ткнув ботинком в бедро здоровяка.
– Откуда я знаю каких. У него спросите. Он сказал, я позвонил.
Дал отмашку сержантам, те закинули автоматы на плечо, отошли на пару шагов, Мужики, опасливо озираясь, встали.
Соловья отпустило, сыгравшее было очко успокоилось, мыслишки в голову полезли. Этот «убой» на всю страну прогремит. Телевидение, крутые журналюги, генерал, пожимающий руку майору Соловьеву. Рупь за сто – майору, куда денутся. Орден на грудь тоже не помешает, простреленное плечо… хрен с ним, стерплю.
В мозгу возникло видение – его фотография в парадном мундире, в майорских погонах, с рукой на перевязи и… с траурной лентой наискосок. Очнулся весь в поту, то ли от увиденного, а может от жары и недавней пробежки. Хрен вам, а не простреленное плечо и орден засуньте себе …, а майора вынь да положь!