Популярность, случившаяся ожидаемо внезапно, привела к тому, что некоторые дела Миланы резко взлетели, достигнув звёздных высот, а некоторые потяжелели и стали неповоротливыми в решении. С трудом получив степень бакалавра, она отправила свой Bentley и часть вещей в Москву, навсегда покинула лондонскую квартиру и перебралась к Джею в Лос-Анджелес, где быстро стала своей, при этом оставаясь чужой, потому что была собой и была необычной.
Круг её знакомых стремительно расширился за счёт временных людей, игравших важные роли, и друзей Джея. Со своими московскими друзьями Милана почти не общалась, утратив былое взаимопонимание. Камила завидовала шумно и колко, Лейла и Гена Смирнов молча наблюдали со стороны.
Один лишь Антоний спокойно относился ко всем творческим поискам своей сестры, убеждённый в несерьёзности её отношений с Джеем. «Ты не влюблена – тебя влечёт успех», – говорил он, а Милана горячо возражала, вызывая у брата ироничную улыбку. В целом же он хвалил её за успехи в бизнесе, и она была ему благодарна за честность и искренность, по которой голодала так же сильно, как по сладостям, нормальной учёбе и спокойной жизни Миланы Гусевой.
Журналисты быстро расставили точки над «i», и она больше не могла скрываться под своей скромной фамилией Guseva. С Джеем Джонсом встречалась не простая модель, а Milana Smolenskaya – русская Пэрис Хилтон, модная бунтарка и наследница многомиллионного капитала. К большому удивлению Миланы, деду нравилась эта популярность, благодаря которой рекламировались семейные отели.
Он даже посетил США с деловым визитом и заехал в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с отцом Джея. Переговоры привели к обсуждению пышной свадьбы, которую Говард Джонс предлагал провести в Лас-Вегасе. Ни Милана, ни Джей не думали о женитьбе, поэтому детали торжества совершенно не интересовали их, и дата бракосочетания растворилась в неясности жаркого калифорнийского лета.
С Дэни Милана не общалась.
Мы не можем не любить друг друга – мы же так сильно любим себя
На террасе повисло душное лето. Кожа, покрытая золотом, благосклонно принимала ласки вечернего солнца. Ровный шум прибоя, доносившийся с океана, помогал спокойно воспринимать все старания фотографа.
– А теперь поцелуйте её. Нет-нет, в щёку, не в губы. Вот так.