Посмеявшись, парни зашли в домик. В домике было чисто и уютно, в небольшое окно падал свет, выхватывая у противоположной стены небольшую печь, рядом с печью лежали берёзовые дрова.
– Вечером придётся затопить, – сказал Лёха, перехватив взгляд Антона.
– А пока давай отдохнём и съедим чего-нибудь.
Наевшись и выпив чаю из термоса, парни решили не терять времени, был уже шестой час вечера, а темнеть в это время года начинало примерно в девять. Нужно было торопиться, на горизонте скапливались тучи, и вскоре обещал пойти дождь. Ходить по лесу в дождь не хотелось. Пришлось надеть резиновые сапоги, на всякий случай.
– Ну, куда пойдём? Может, где собачка пропала? Ты говорил, что неподалёку где-то, – спросил Лёха.
– Ты свой-то участок еле как нашёл, – засмеялся Антон, – пошли сразу к лесу.
Неподалёку от участка Лёхи была тропинка, по которой парни вышли к старым воротам, впрочем, в этих воротах не было никакой необходимости, так как от самого забора остались только редкие бетонные столбы, как одинокие часовые, выставленные вдоль садовых участков, и лишь в некоторых местах сохранились остатки старой ржавой изгороди из колючей проволоки. Трава здесь была высокая, Лёха с Антоном, утопая в ней по пояс, медленно брели в направлении леса, и вскоре они приблизились к границе леса. Собственно и границы-то никакой не было: жилые сады переходили в заброшенные сады, а те, в свою очередь, плавно перетекали в березовый лес, у кромки которого был небольшой высохший водоём. Неожиданно закапал дождь, обещая перейти в сильный ливень.
– Ну вот, дождались! Чтоб его! – выругался Антон.
– Что предлагаешь? Обратно идти? – спросил Лёха.
– Конечно обратно, охота тебе по лесному чернозёму в дождь ходить, завтра с утра прогуляемся. Там, может, хоть солнце выглянет, – пробубнил раздосадованный Антон и с кислой миной на лице зашагал обратно.
Вскоре они уже сидели в доме, за столиком, и смотрели в окно на то, как все окрестности заливает плотный дождь.
– Нужно печь затопить, – сказал Лёха, – а то замёрзнем ночью.
Сказав это, он подошёл к печи и открыл топку, убедился, что там чисто, содрал кору с поленьев, уложил поленья в печь, засунул между ними содранную бересту, открыл вьюшку и, чиркнув зажигалкой, поджёг бересту. Дрова начали разгораться, Лёха закрыл топку и немного приоткрыл подтопок, дрова затрещали сильнее, в трубе послышались легкие завывания, печь разгоралась.