Раламбу испуганно моргал.
– Просто играли здесь, – подумал он вслух, забрав кепку из рук Мамфо. – Потом перешли в другое место.
Судя по интонации, он сам не верил в то, что говорил.
– Разделимся, – предложила Мамфо. – Оливье, вы идете искать на пляж. Ила – в огород. Раламбу, ты отправляйся в Котел. Я вернусь в поселок. А вы, мистер Нобби, пойдете к взлетно-посадочной полосе.
Против плана Мамфо никто возражать не стал.
Чтобы поскорее добраться до назначенной зоны поиска, мне пришлось пройти через островное кладбище. На обожженном солнцем пустыре, немного в стороне от ржавых обломков строительной техники, из песка торчали каменные надгробия. Издавна рыбаки хоронили здесь своих соплеменников. Впрочем, в последние годы похороны на Алакосо постепенно становились редким явлением – все больше островитян перебиралось на Большую землю.
Преодолев ряды пыльных надгробий, я наконец, добрался до взлетно-посадочной полосы Алакосо. Шансы найти Джошуа и Хелен где-то поблизости я оценивал, как очень высокие. Я знал, что мальчик нередко запускал здесь воздушного змея – по ровному покрытию полосы было легко бегать, кроме того, запуску змея тут не мешали деревья. Знал я также, что Джошуа не отходил от грузопассажирской Сессны-208 в те дни, когда она здесь стояла.
Однако вопреки ожиданиям, рядом с крылатой машиной ни мальчика, ни его подружку я не увидел. Впрочем, кое-кто там все-таки был.
Я уже не раз видел Катю Лебедеву, которая по воздуху доставляла на Алакосо все то, что не производило местное хозяйство. Одетая в защитного цвета комбинезон и высокие армейские ботинки, она стояла спиной ко мне у открытого моторного отсека, орудуя гигантским гаечным ключом.
Когда мои подошвы застучали о покрытие полосы, Катя оглянулась через плечо, ее острые брови подпрыгнули, а губы сложились в приветливую улыбку. Прядь каштановых волос, которая выбилась из тугого хвоста, упала летчице на лоб параллельно шраму, рассекавшему левую щеку.
– Шланг топливного насоса, – объяснила Катя, вытирая рукавом испачканное в мазуте лицо. – Порвался.
Не успел я выразить сожаление, как летчица поманила меня рукой:
– Не подержите вот здесь?
Мне пришлось взяться за металлическую планку, чтобы она не вращалась вместе с гайкой, которую, закручивала Лебедева. Каждый поворот ключа сопровождался громким пыхтением Кати.