Я сидел на стволе поваленной ураганом пальмы, почти на самом краю Руу.
– Наклони голову влево, – потребовал Янус Орэ, ощупывая холодными шершавыми пальцами мои шейные позвонки. – Теперь вправо…
Я безропотно следовал указаниям старика.
– Больно? – спросил Орэ в ответ на мой стон.
Почесав между лопатками, я промычал что-то невнятное. Шишка у меня на лбу болела сильнее, чем спина.
– Обыкновенные ушибы. Ничего серьезного не нахожу, – заключил Орэ.
В ста метрах передо мной лодка с Юджином, Симо и Зибко уже подплывала к Алакосо.
– Что поделаешь, – вздохнул Янус, – наш комендант – человек, так сказать, толстой душевной организации.
– Микроцефал, – злобно подсказала Лебедева, которая возилась у очага, разрушенного во время нападения.
Катя восстанавливала конструкцию из палок, служившую для подвешивания котелка. Лицо у Лебедевой было такое, словно она резала на кусочки злейшего врага.
Тем временем лодка пристала к Алакосо, и трое ее пассажиров выбрались на берег.
Доктор Орэ с кряхтением уселся рядом со мной.
– Расслабься, – проговорил он, довольный своей проницательностью. – Я знаю, у тебя хватит мозгов, чтобы не наделать глупостей. Жизнь – это шахматы, а не бокс.
Из кармана ветхого пиджака Орэ вынул трубку и раскурил ее, щурясь от густого белого дыма.
– Зло – это газ, – ответил я старику. – Оно заполняет все предоставленное ему пространство. А объем этого пространства определяем мы, не так ли? Мы все несем ответственность за положение вещей на Алакосо.
– Идеализм, принципиальность и высокая нравственность вредны для здоровья, – сказал Орэ. – Это я как врач заявляю.
Лебедева присоединилась к нашей компании, заняв место справа от меня.
– Ненавижу, когда ты заводишь эту пластинку, дядя, – проворчала она и сплюнула себе под ноги.
Доктор скрипуче усмехнулся.
– Ты уподобляешься беспалой твари, которая натравила на меня этих дегенератов, – продолжила Катя.
– Мамфо? – поднял седые брови Янус.
Лебедева кивнула: