Шульга Г. П.
Томсинский Я. А.
Ты спрашивал меня, какая осень…
Ты спрашивал меня, какая осень
В моей квартире бродит по утрам?
Она прекрасна, варит вкусный кофе
И пишет строчки первые к стихам.
С ней ароматы мха, опавших листьев
Приходят в дом. Кружится горький дым
Сгоревших в кучах прели жёлтых писем
С туманом рваным, вязким и седым.
С ней у окна сидим – болтаем, плачем,
Ругаемся, грустим, всё как у всех.
Я ей прощаю множество чудачеств
И слушаю с улыбкой хриплый смех.
Она, наверно, курит, я не знаю,
Но ощущаю запах сигарет.
Она то вся горит, то ледяная,
То подойдет, шепнёт: «Тебе привет!»
Спрошу я: «От кого?», – мигнёт шальная,
Сияет взгляд (никто не устоит).
В минуты эти сердце тает, тает.
Смотрю в её глаза, глаза – твои.
Театр немаленьких трагедий
Разбились окна в луже сапогом
Прохожего, спешащего куда-то.
Шагаю вслед под радужным зонтом
По липкой жиже цвета шоколада.
На улице мигают фонари —
Гигантские гирлянды городские.
А может – водяные пузыри
Огромные, тугие, дождевые?
Иду. Играет лентами афиш
Порывистый ноябрьский шалый ветер.
Шуршит листвой последней осень-мышь,
Обрывками газет и старых сплетен.
Там, за спиной, за серой пеленой
Остался дом, где ты меня не встретил.
Где наша жизнь – театр, театр пустой —
Отыгранных немаленьких трагедий.
Клюквы спелой бусины кровавые —
Босоногой осени следы;
Северные поздние цветы;
Каждый шарик, снежною оправою
Превращенный в сказочный рубин
Крохотный, пылающий, бесценный;
Капельки морозного варенья
с ароматом сладко-терпких вин;
Трав озябших вздувшиеся вены;
Губ осколки в трещинках морщин…
Пушистая кошка-зима на серебряных лапках
Шагала по тропкам, стирая следы ноября.
Укрыла осеннюю хмарь на застылых дворах.
Накинула белую шаль на поникшие тряпки
Листвы, что осталась на ветках (ржавеющий хлам).
Присыпала снегом травы грязно-серой останки.
Потом прекратила колючих ветров перебранку.
Морозом чуть-чуть припустив тишину по ночам…
Погладила нежно рукою пушистую спинку,
Шепнула ей: «Здравствуй, смелее входи на постой».
Позёмка скользнула по шерсти холодной, седой,
И с неба в ладони мои полетели снежинки.
Точно узоры скупые – неровные строки:
«Ах, я скучаю, мой милый»…и капают слёзы.
«Лето ждала, воздух сделался густ и морозен.
Видно опять разошлись и пути, и дороги.
Я не ропщу и не плачу – всё дождик-гуляка:
То разойдётся до ливня, то липкая морось.