Если бы Аксель мог себе такое позволить, он бы грязно выругался. Все-таки бестолковый медработник не поверил и решил все рассказать доктору. Впрочем, самому Акселю то, что одержимому теперь все известно, было не важно. Он и не надеялся, что Оберг, обнаружив его пропажу, не станет искать. Просто теперь, кажется, одержимый решил окончательно отказаться от помощи обычных людей – иначе зачем он повел придурка на подземные этажи, в которые никогда раньше не допускал санитаров? Аксель уже догадывался, что большинство пациентов, по крайней мере те из них, кто остался в живых, находятся именно там. И их там не лечат. Дождавшись, когда собеседники удалятся, Аксель вышел из комнаты. Он подошел к решетке, перекрывающей вход на лестницу, и убедился, что она закрыта. Охотник посетовал про себя, что не может перекрыть одержимому выход. В этом случае, он смог бы выбраться из здания и позвать на помощь. Но даже если бы ему удалось за время отсутствия одержимого как-то заблокировать эту дверь, выходов с нижних этажей оставалось еще несколько, и Аксель даже не знал точного их количества и расположения. Так что от самого простого варианта пришлось отказаться, и охотник даже испытывал некоторое облегчение от того, что его нельзя воплотить в жизнь. Несомненно, поняв, что заперт в ловушке, одержимый уничтожил бы всех жертв – если, конечно, там еще оставался хоть кто-то живой. Тем не менее, будь это возможно, соображения гуманизма Акселя не остановили бы – и не потому, что он боялся за свою жизнь, а потому что прекрасно понимал, насколько малы у него шансы победить столь опытного и сильного одержимого в одиночку и без оружия.
Закончив осмотр, охотник отправился на поиски второго санитара, Габриеля. Он не собирался его освобождать. Аксель рассудил, что после того, как одержимый отправит вниз и его, он рано или поздно вернется в свой кабинет, а за это время охотник надеялся подготовить какую-нибудь ловушку. На поиски ушло не меньше часа, юноша даже начал опасаться, что заблудился и одержимый давно вернулся за Габриелем коротким путем, однако вскоре он все-таки набрел на кабинет. Осторожно приоткрыв дверь, он убедился, что санитар все еще здесь. Он уже пришел в себя – лежал на кушетке, прижимая к разбитому лицу пакет со льдом. Аксель поблагодарил судьбу, что пострадавший не услышал звука открывающейся двери, и, осторожно притворив ее, укрылся в соседнем кабинете. Вопреки ожиданиям гро Оберга пришлось еще подождать. Аксель проследил сквозь щель, как доктор, держа под руку пошатывающегося «коллегу», помогает ему идти, уже не слишком заботясь об удобстве последнего. Габриель с трудом поспевал за вцепившимся ему в локоть доктором, не обращавшим внимания на его вопросы и протесты.