Но постоянные
крики «Горько!», не давали моим мечтам и желаниям сбыться. А ведь
этот третий день свадьбы был далеко не последним. Уже послезавтра,
мне предстояла ещё одна попойка. Только уже не у нас в СССР, а у
них в ФРГ. И там тоже дня три-четыре гулять придётся. Смогу ли я не
умереть после этого – это вопрос. Но если я вопреки всему всё же
выживу, то, как там отгуляем, согласно договорённости, мы сразу же
вновь вернёмся на ПМЖ в Советский Союз. И рожать Мотька будет тоже
тут. Это условие было выдвинуто не только мной, но и МИД, который
так и заявил: «Ребёнок станет гражданином СССР и это не
обсуждается. В противном случае все сделки отменяются».
Немцам пришлось
пойти на уступки и скрипя зубами согласились. Но насколько я понял,
они всё же окончательно не сдались. Мне намекнули, что, вроде бы,
уже потихонечку и кулуарно в каких-то не высоких международных
кабинетах начал муссироваться вопрос о втором гражданстве, даже
несмотря на то, что в СССР никаких вторых, третьих и последующих
гражданств предусмотрено не было.
– Горько! Васин!
Вставай! Не видишь, народ ждёт?! – прокричал сидевший через двух
человек, названный отец – мой заместитель и полковник КГБ в
отставке товарищ Кравцов. После чего, по своему обыкновению
засмеявшись, добавил: – Допрыгался голубчик!
Пришлось встать,
помочь подняться теперь уже моей беременной Мотьке и под одобряющий
смех, веселье и скандирования, быстренько чмокнуть ту в губы, тем
самым вызвав безудержную радость и восторг всей тысяче «близких»
друзей и родственников друзей, что присутствовали в этот день в
ресторане на семейном банкете.
– Горько! –
закончив свой тост, закричал очередной то ли горкомовец, то ли
обкомовец с какой-то части нашей необъятной страны.
Пришлось опять
поцеловать невесту и, пока на сцену выходил очередной
оратор-тостоговорильщик, поинтересоваться у Кравцова:
– Когда концерт-то
начнётся?
– Через десять
минут, – посмотрев на часы, ответил тот.
– Благодарю Вас, –
вздохнул я и налил себе стакан «гномьей-особой».
– Саша, так вроде
бы уже договорились, что до рождения ребёнка мы с тобой не будем
ничего крепче чая выпивать. Нам же нельзя. У нас будет бэйби, –
распахнув свои глазищи, тут же напомнила мне Мотька.
– Это тебе нельзя.
Ты рожать будешь. А я рожать не собираюсь, – констатировал
очевидный факт я и, улыбнувшись будущей тёще, сидевшей недалеко от
невесты, выпил.