А посему, в душе я
принял мысль, что мне придётся принести себя в жертву высшим целям.
Я пошёл на воображаемую Голгофу, чтобы своей плотью улучшить жизнь
миллионам советских граждан.
Каков масштаб?!
Какова жертвенность?! Какова монументальность жертвы?!
А?!?!?!?
Вот что значит на
самом деле слово – Великий! Да, я был Великим, ибо бескорыстно и
безответно отдавал всего себя до последней капли крови ничего не
подозревающему обществу.
Бескорыстность и
Великий Васин, с этого момента становились
словами-синонимами!!!
Тем более, к слову
сказать, жить-то особо я с Мотькой и не собирался. Нафиг мне, эти
манцы. Как я всегда и говорил: от ребёнка не отказываюсь, помогу
всем, чем смогу, а вот жить – не буду. Я её знать, толком не знаю.
Меньше недели были знакомы. Так что эта девушка-человек крайне
далека от меня. Да и некогда мне семейный очаг с ней устраивать.
Дел за самые гланды. Поэтому я работать буду, а она пусть, у себя
за тридевять земель, ребёнка воспитывает. А чтобы воспитание
проходило успешнее, я настоял, чтобы на её счёт в европейском банке
уже перевели один миллион рублей, разумеется, перед этим переведя
его по курсу в западногерманские марки.
Таковым было
небольшое приданое, которое я решил передать немецкой части
семьи.
Откупился? Ну,
можно сказать и так. Во всяком случае, теперь все были уверены, что
ребёнок точно ни в чём нуждаться не будет.
Кроме этого, были
ещё две договорённости. Первая открытая – я и Мальвина подписывали
брачный договор, по которому я не претендовал на её имущество и
финансы, а она на мои. Исходя из этого договора всеми его сторонами
согласовывался тезис о том, что никакого общего имущества нажитого
совместно в нашей с Мотькой семье нет, не было и не будет в
дальнейшем. Отдельным пунктом было то, что в случае развода Марта
не могла рассчитывать ни на какую компенсацию и ни на какие
алименты. Эти пункты вызвали нездоровый ажиотаж, но я был не
приклонен – либо так, либо женитесь на ней сами.
В конечном итоге,
все высокие договаривающиеся стороны решили, что раз мы с ней друг
друга толком не знаем, то миллион долларов, который уже фактически
переведён на её счёт, как возможная компенсация за развод, вполне
достаточная сумма.
На этом и
порешили.
Но был и ещё один
договор – секретный. Это была совершенно секретная договорённость
между мной и Советом Министров СССР. Немецкой стороне об этой
стороне вопроса, естественно, ничего известно не было.