Таким образом, внутренняя война в Таджикистане, которую сами таджики называют «гражданской войной», особенно усилилась в 1992–1993 годах, в течение которых наряду с борьбой за власть враждующие стороны боролись за получение ценных экономических ресурсов, таких как хлопок и алюминий, а также за сбыт наркотических веществ. Эта борьба все больше угрожала безопасности региона, что диктовало необходимость мирных переговоров, которые начались в апреле 1994 года в России под контролем Организации Объединенных Наций и при эффективном сотрудничестве Исламской Республики Иран. Хотя Тегеран и Москва приложили много усилий для достижения мира, важнейшую роль для прекращения войны в Таджикистане играли желание и воля противоборствующих сторон и прямые переговоры между Рахмоновым и Саидом Абдулло Нури. Затем переговоры между двумя таджикскими лидерами были возобновлены в Кабуле, а после и в Тегеране. Переговоры шли снова и снова, в итоге война, которая продолжалась пять лет, унесла жизни пятидесяти тысяч людей, сделала беженцами более миллиона человек, наконец завершилась [64]: между Эмомали Рахмоном, президентом страны, и Саидом Абдулло Нури, председателем Комиссии национального примирения и руководителем союза таджикской оппозиции, 25 июня 1997 года был подписан мирный договор [78].
В настоящее время центральноазиатские республики сталкиваются с множеством конфликтов и противоречий. Политические неурядицы наряду с социально-экономическими угрозами, такими как незаконный оборот наркотиков, нищета, безработица, коррупция и т. д., в дополнение к противоречивой конкуренции сверхдержав диктуют Центральной Азии особые условия. Иными словами, общими для всех стран региона являются отсутствие конкурентных выборов и эффективной многопартийной системы, вопрос разделения властей и т. п. Подобная ситуация уже порождала конфликтные ситуации, которые, сопрягаясь с кризисом преемственности, могут вызвать в будущем еще большую внутреннюю нестабильность и возможное вмешательство извне.
Следовательно, даже беглое размышление над политической и социальной ситуацией в странах Центральной Азии показывает, что они пока еще очень далеки от установления более устойчивой и более демократичной системы власти, и, учитывая современное положение дел, их движение в эту сторону наверняка будет неторопливым и небеспроблемным.