– Папа, принеси, пожалуйста, молока!
Натали настаивала, чтобы дети просили вежливо. Похоже, он пытался поддерживать жизнь по ее стандартам.
– Ну, па, принеси молочка, пожалуйста! – Глаза у малыша стали как блюдца. Разве можно отказать?
Люк сходил туда-сюда три раза. В спальнях Уилла и Мэй по-прежнему было тихо. Время близилось к одиннадцати. Интересно, надо ли их будить? Может, пусть себе спят целый день?
Люк прошлепал к лестнице и заметил на полу, у входа, среди почты голубой конверт. Дыхание перехватило. Рука скользнула в карман, нащупывая письмо, найденное накануне. Все еще там. Одного письма было бы вполне достаточно. Точнее, он так думал, пока не увидел новое, наполовину скрытое под счетами и открытками с соболезнованиями. Снова весточка от Натали, капля утешения?
Босые ступни шлепали по деревянным половицам. Через высокие и узкие дверные оконца в холл лился яркий солнечный свет, отражавшийся от пушистых сугробов, будто сделанных из пудры. Люк приставил козырьком ко лбу ладонь, второй рукой полез в бумаги и вытянул письмо от Натали.
На конверте значилось его имя. На этот раз был указан их адрес, нашелся и почтовый штамп. На штемпеле стояло: «Фармингтон-Хиллз, Мичиган». Люк перевернул письмо. На обороте жирными буквами было написано «День 2». Даже не пытаясь действовать аккуратно, он разорвал конверт. Очередной сложенный вдвое листок с бахромой вдоль края.
Времени на чтение немного – Клейтон вот-вот заметит, что отца нет. К тому же скоро проснутся Мэй с Уиллом.
Натали была права: говорить детям о письмах пока не стоило. Люку не хотелось показывать эти письма, он сам не знал, почему. Больше всего на свете он любил оставаться вдвоем с Натали, когда дети уже спали, и болтать с ней обо всем на свете. Как он теперь без нее?
День 2
Дорогой Люк, химиотерапия – это жуть, подтверждаю официально. Сегодня многого не напишу. Чувство такое, будто я подхватила желудочный грипп, попала в ДТП и выпила лишнюю дозу снотворного. Наверное, эффект от химии. Это же яд, пусть доктор Сандерс говорит, что яд целебный… Так себе оксюморон.
Надо поспать. Надеюсь, письмо придет вовремя, и ты успеешь все сделать. Знаю, что я умерла и все такое, но это не помешает надавать тебе поручений; разве что пилить тебя не смогу, пока не добьюсь своего.
Испечешь детям блинчиков? Знаю, ты не привык готовить завтрак, но поверь, бывают дни (особенно после маминых похорон), когда горячие блинчики на завтрак, испеченные тем, кто тебя любит, просто незаменимы. Только не по тому рецепту, что на пакете с мукой, прошу. У меня есть особый. Напишу его на обороте. Кстати, не забудь, на блинчике для Мэй нужно выложить шоколадной крошкой рожицу с улыбкой. Без нее есть не станет.