Но самое главное открытие было в том, что я оказался женщиной!
Ну, девочкой. Неважно! Девочкой! Почему?! За что?! Боже, за что же
ты так со мной?! Мне нравилось носить яйца, а не нестись ими!
-Доброе утро, дети! – прозвучал приторно-сладкий голос у меня
над головой.
-Доброе утро, Лидия Николаевна! – раздался в ответ стройный
ответ семи глоток.
-Сегодня я начну наши занятия с того, что представлю вам новую
девочку, которая вольётся в нашу дружную семью! Это – Светочка
Найдёнова! Дети, что надо сказать?
-Доброе утро, Света! – раздался гораздо менее стройный хор, да
ещё и приправленный ядом, которого бы и я не постыдился.
-Светочка, а ты что скажешь?
-Доброе утро. – буркнул я.
-Милая девочка! – умилилась Лидия Николаевна. – Дети, Светочка
не совсем здорова – у Светочки амнезия. Это такое заболевание, при
котором теряешь память. Вот и Светочка не помнит себя ни где она
родилась, ни кто её родители. Может быть, она на самом деле
принцесса, только ещё не помнит об этом! Хи-хи!
-Гы-гы-гы! – подобострастно подхватило несколько голосов.
Я нахмурился и покосился вверх, на женщину лет пятидесяти с
кудрявыми, побитыми «химией» волосами обожжено-соломенного цвета.
Ты чё творишь, дура?! Какая, к хренам, принцесса?! Эти же
малолетние дегенераты мне это всю мою жизнь тут припоминать
будут!
-Так что, дети, не обижайте Светочку! Лучше покажите ей новые
ощущения, чтоб она могла вспомнить себя!
-Мы ей покажем, Лидия Николаевна! – с готовностью ответили пять
голосов. И все – от детей-травоядных или просто людей. Два
ребёнка-хищника сидели с нейтральными лицами, правда, их выражение
глаз чуть поменялось, став немного сочувственным.
Ох, блин, чувствую, эти её бредни мне ещё отольются жопным
огнём! Блин, он что – специально это говорит всё? Смерти моей
хочет? Дура!
-Видишь, какие у нас все добрые, Светочка? Тогда иди, садись на
вооон то место, у окна, чтоб тебе солнышко светило. Ты же серпента,
тебе надо на солнышке быть! Настя, уступи место Светочке!
Настя, довольно крупная для своих лет девочка-кролик, поджала
губи и пересела с козырного места у окна на средний ряд одиночных
парт. Мда, у этой теперь точно бессмысленно просить списать.
В этот детский дом меня привезли буквально только что, с раннего
утра. А до того я неделю жил в комнате для содержания
трудновоспитуемых подростков в отделении полиции. Всю это неделю
бюрократическая машина проверяла меня – сфотографировали со всех
ракурсов, благо хоть в одежде, сняла отпечатки пальцев и отпечаток
кончика хвоста (тот, оказывается, имеет уникальный узор чешуек), а
потом искали меня во всех базах данных по пропавшим или имеющимся.
Понятное дело, безрезультатно. Поняв, что я не сбежал из дома и не
потерялся, а о себе ничего не помню, меня назвали Светланой
Найдёновой и выперли в этот вот детский, в котором мне и предстоит
прожить четыре года, до своего мнимого шестнадцатилетия.