— Не похоже, — Фадж покачал головой, — даже для него это
слишком. Сколько всего трупов и когда это началось?
Премьер-министр опустился в своё кресло и уже более спокойным
тоном ответил:
— Чуть больше недели назад. Сначала одна улица в пригороде, а
затем убийства продолжились, но уже по всей округе. Предпринятые
меры не помогли. Сегодня или завтра я введу в городе военное
положение и вызову военных.
— Не нужно, мы справимся сами, — возразил Фадж.
— Ну уж нет, не в этот раз. Хватит, наигрались. Теперь я всё
возьму в свои руки, — сказал премьер-министр и, заметив, как Фадж
потянулся к волшебной палочке, предостерёг его: — Не совершайте
глупостей, Фадж. Я — не мои предшественники, поэтому стереть память
вы мне не сможете, а вот пострадать сами — запросто. Вы —
волшебники — слишком самоуверенны, но забываете, что люди или... —
тут он нахмурился и, словно припомнив, выплюнул: — маглы, как вы
нас называете, не стояли на месте.
— Хорошо, — произнёс Фадж, но вместо того, чтобы убрать палочку,
выкрикнул: — Империо!
Однако премьер-министр оказался быстрее. Не успело заклинание
сорваться с волшебной палочки — он уже опускал пистолет, а в голове
оседавшего на пол Фаджа красовалась аккуратная дырочка.
«Чёрт, что же это такое!» — мысленно воскликнул Александр, глядя
на Гарри, которого всего секунду назад перед ним не было.
Выглядел тот не слишком обнадёживающе, что уже само по себе
намекало на новые проблемы. Лестер и Лилит убрали пистолеты,
мгновение назад направленные на неожиданного гостя, и немного
расслабились. Только Сириус оставался невозмутим, словно и не
удивился прибытию крестника.
— Кажется, у нас на одну проблему прибавилось, — уныло
пробормотал Александр.
И не получив отрицательного ответа, выругался. В этот момент ему
даже в голову не пришло сдерживаться. Но родители на это никак не
отреагировали — не заметили или сделали вид, что не заметили. Их,
по-видимому, несдержанность сына не особенно волновала, по крайней
мере, в данный момент времени.
Гарри оглядел собравшихся за столом людей, нашёл свободное
место, занял его и положил на стол газету, которую всё это время
держал в руке. Александр быстро понял, что объяснять друг ничего не
собирается, и первым потянулся к газете. Он был готов поспорить,
что по мере прочтения его лицо то бледнело, то краснело от едва
сдерживаемых эмоций.