Долго они так кричали и звали назад. Хорошо еще, что Костоломка влажные места не любит, а Огненный Жак против жмени черных горошин просто чепуха. Только вот что-то в нашем лесу я такой лощины припомнить не мог – не было ее и все, мне ли не знать, хотя, кто знает, может, и была, может, я ошибаюсь, – потом она вовсе в овраг превратилась с ручьем под ногами и зарослями кислого винограда. И туман никак не рассеивался, напротив, – становился все гуще и гуще, под конец пришлось его руками раздвигать, словно воду в нашей речке, и кончился он совершенно неожиданно – вот только что был в нем, сделал шаг и вывалился… на солнечный двор. Большой такой двор, абсолютно белый. С трех сторон стеной огороженный, с какими-то клетками в глубине, и воротами позади.
Стою посреди этого двора и ничего сообразить не могу. Как здесь оказался? Куда идти?
Вдруг замечаю что-то около ворот шевелится, пригляделся – сидит кто-то в желтом яловом панцире и в этой загородке дыру заделывает. Хотел было спросить, куда я попал, и вижу, а у него из панциря вот такие шипы торчат и железная шапка на голове блестит, а рядом на земле плетка лежит – почище нашего Полковника будет, – спинища – во, руки – что твои бревнышки, которые у нас на поляне навалены, а сам похож на римского легионера – уж лучше, кажется, дело с Мясоедом иметь. Но тут меня заметили. Заорали. Выскочили откуда-то еще двое и молча уставились, и тот, у ворот, тоже – вроде бы, прикидывают, как бы половчее прихватить.
Потом один закуривает и говорит:
– Таких еще не бывало.
– Факт, не было.
– Может, он есть хочет?
– Может, и хочет, кто его знает?
– Нет, не хочет, – говорит тот, что стену ремонтировал, – если бы хотел, сразу к корыту побежал, они все бегают…
– Верно, побежал бы.
– Факт, побежал бы!
– Значит, он не наш.
– Интересная версия. А чей?
– Их там сейчас, знаешь сколько? поди разберись.
– Теорию ифмафтетелевизма помнишь?
– Помню, ну и что?
– А то, что зазеркалье ничего так просто не выплевывает.
– Ну ты даешь! А лохматые?
– Лохматые? Лохматые пробирочные, им сам бог велел.
– Но ведь фоновая инвариантность почти неизменна…
– Правильно, но только не в точке сингулярности.
Тут они, вроде бы, обо мне забыли и принялись о чем-то спорить, а потом и говорят:
– Иди сюда, мы тебе каши отвалим, хорошая каша из бобов…