— Да, ты полноправный гражданин, и через пару дней мы можем это
отметить очередным... чаепитием. — Инга уже готова была упомянуть
про ночь, но Габри едва заметно помотал головой и опять изобразил
намек на улыбку, теперь уже лично для магички.
Санчо, не сводящий взгляда со своего капитана, этот быстрый
мимически-жестовый разговор пропустил, так как, повернувшись к
нечисти, успел заметить лишь кивок на прощание.
— Ты пьешь с ним чай?! — Едва за Габриэлем захлопнулась дверь,
парень повернулся к Инге, явно настроенный на выяснение отношений,
которых на самом деле никогда не было.
— Да. Могу и с тобой попить. Иди на кухню, я сейчас подойду.
Заострять внимание на том, что ей надо закончить одеваться, Инга
не стала. Как и на том, что она еще не умывалась и это тоже было бы
неплохо исправить.
Пока магичка приводила себя в порядок, Санчо, прекрасно
ориентирующийся на кухне, где бывал уже много раз именно как гость,
быстро соорудил утренний чай и даже храбро сделал яичницу. Вот
только взгляд появившегося в проходе капитана вместо благодарности
излучал серьезную озабоченность.
Парень почти сразу догадался, что он, похоже, перегнул палку,
причем не с яичницей, и на него сейчас выпустят целую свору
огненных шикигами.
— Я тебе хоть раз давала повод рассчитывать на что-то, кроме
дружбы?
Инга решила начать не то чтобы совсем издалека, но все же
озаботиться некоторой прелюдией, прежде чем дать щенку ложкой по
лбу. И то, все эти вальсирования вокруг да около были исключительно
из-за завтрашней мясорубки. У Санчо просто может не оказаться
времени морально восстановиться. А Инга, как настоящий капитан,
всегда старалась, чтобы внутренний настрой членов команды был
более-менее в норме.
— Прости, кэп. Я закатил сцену перед нечистью… — Начав
оправдываться, парень тут же сбился, сообразив, что не имеет
значения, кто именно был в спальне безумно нравившейся ему женщины.
— Перед посторонним, — быстро исправился он, — словно у меня есть
на это право.
— Вот именно! Даже если я провела с этим соблазном ночь…
— Но ты ведь не провела? — Даже не скрываясь, голосом, взглядом,
мимикой Санчо излучал одновременно осуждение и надежду. — Заводить
отношения с нечистью опасно! — На его лице промелькнуло облегчение,
едва он вспомнил правила, всверливаемые в головы всем молодым
дененсирам. Теперь его озабоченность выглядела не как сцена
ревности, а как искренняя тревога за своего капитана.