Магичка тоже принялась за еду, решив, что иногда лучше жевать,
чем говорить. Пусть мальчишка немножко погордится. Тем более
вывод-то он, по сути, сделал верный.
Мать, постоянно притаскивавшая домой раненых или больных птичек
и животных, всегда твердила, что люди в ответе за тех, кого
приручили. И Инга впитала это чувство ответственности с детства, с
материнским молоком. Поэтому она так оберегала свой город и готова
была убить любого, кто навредит кому-то из ее команды. Именно
поэтому так тщательно выбирала себе подчиненных, стараясь не
заводить среди них любимчиков.
Вот только Санчо уже отличался своей излишней щенячьей
привязанностью. И пусть Инга не соблазняла его специально, не
поощряла, но ведь и не отталкивала. Надеялась, что сам
переболеет.
— Я считаю, что это будет неправильно и несправедливо по
отношению к другим ребятам. — Высказавшись, женщина встала из-за
стола, собрала пустые тарелки и закинула их в раковину. Потом,
подумав, ополоснула и их, и чашки из-под чая.
Ночь до схватки с демонопоклонниками она проведет в особняке,
потом, скорее всего, вернется туда же. А за это время из остатков
яичницы зародится какая-нибудь зеленая или черная плесень и под
влиянием витающей по квартире проклятой магии переродится в порчу.
Спрячется где-нибудь в укромном месте и начнет вредить, настроение
портить, под руку дуть, за язык тянуть. Поймать такое сложно,
потому что мелкое, юркое. Скроется в щелочке или за плинтусом — и
не найдешь, если настоящую охоту не устроишь.
— Пойми, я очень серьезно к тебе отношусь. И к остальным — тоже.
— Инга все же решила внести еще немного ясности. — Вы для меня все
как… — замолчав, она сделала вид, что прервалась исключительно
из-за посуды, которую надо было расставить по местам, а потом
подменила пришедшее первым на ум слово «дети» на более приемлемое,
— родные.
— Даже Хенкель? — Довольно усмехнувшись, Санчо ловко прошелся по
столу влажной тряпкой, стряхнув крошки в ладонь, а потом в
раковину. Судя по радостному блеску в глазах, мальчишка
окончательно успокоился, вычленив отдельные фразы, из которых
составил удовлетворяющее его оправдание для любимой женщины.
Зато Инга выдохлась, словно пару часов сражалась с нечистью. И
ведь это было даже не расставание с бывшим, не выяснение отношений,
а попытка объяснить, почему отношения невозможны.