— Богохульник! — Сифрим взмахнул рукой.
В тишине кабинета звук пощёчины оказался довольно громким.
Король смотрел на своего сына, не зная, что ещё предпринять. Тарим
молчал, растрёпанные волосы прикрывали его лицо, падали на глаза.
Только губы кривились в неясной эмоции.
Монарх сжал зубы и направился в другой конец кабинета, где на
столике находился графин с разбавленным вином. В горле Сифрима
першило, он совершенно позабыл об обычной воде, что стояла на его
столе. Сделав несколько глотков, мужчина немного успокоился. Длинно
выдохнул и, не оборачиваясь к сыну, заговорил.
— Ты разочаровал меня, Тарим, — озвучивать принятое решение
оказалось сложнее, чем прийти к нему в мыслях. — Чем бы ни был
затуманен твой разум, но тебе помогут. К вечеру будь готов к
отъезду. Отправишься в дальний монастырь, где тобой займутся
монахи. Они помогут очистить твою запятнанную душу, сын. А после
вернёшься. К тому времени я подыщу тебе невесту от кого-то из
соседей, раз уж с Тарсией не вышло породниться.
— Нет, отец, — неожиданно раздавшийся за спиной голос Тарима
заставил короля вздрогнуть. — Ты больше не станешь распоряжаться
моей судьбой.
Всего несколько мгновений, за которые второй принц накрыл
ладонью рот своего родителя. Сверкнуло лезвие, отражая свет солнца,
мягкая кожа и острый предмет — такое классическое и по-своему
поэтичное сочетание.
Сифрим Третий осел на пол, хватаясь за горло. Вероятно, он хотел
закричать, но уже не мог. Тарим знал, как именно нужно наносить
подобные раны. Практика.
Со смешком второй принц обошёл тело отца и брезгливо пихнул того
ногой. В глазах Тарима отражалось внутреннее фиолетовое пламя.
Король запомнил последним эти огонь и жуткую улыбку, которая не
могла бы принадлежать человеку.
— Очень жаль, Ваше Величество, что ты не был разумен настолько,
чтобы и дальше потакать мне. Был бы жив.
— Отец, у меня есть важные новости, — дверь в кабинет
распахнулась. — Тарим? Отец? Что ты наделал, брат?!
— О, отцовский любимчик, — дико хохоча воскликнул второй принц,
отбросил в сторону нож и распахнул объятия, словно радовался
приходу родственника. — Как жаль, но я вынужден покинуть твоё
общество.
— Что?
Тарим вместо ответа вытащил из-за ворота камзола какой-то камень
на шнурке и сжал в руке. Заклубился черно-сиреневый туман, Сифрим
Четвёртый бросился к брату, но тот растворился в воздухе, не
оставив после себя ничего, кроме лёгкого аромата парфюма, которым
всегда пользовался.