«Мама…»
А ведь именно от нее он впервые услышал фразу «жаба пучеглазая» в адрес Синички. Точно! Первого сентября. В первом классе.
На праздничной линейке, на которую они прилично опоздали.
Красный нахмурился, погружаясь в воспоминания.
Родители до последнего момента не могли определиться, в какое учебное заведение его отдавать. Страшно спорили по этому поводу. Мать настаивала на престижном лицее, который занимался обучением только выходцев из статусных семей. Отец же на корню пресекал ее «королевские замашки», заявляя: его сын будет учиться только в той школе, выпускником которой является он сам! Точка! Словом, на торжественную часть они явились в прескверном расположении духа. И едва завидев рыжеволосую девочку на плечах старшеклассника (улыбающуюся во весь рот и сжимающую в руке перевязанный красным бантом школьный звонок) мама ядовито заметила:
— И вот это, по-твоему, уровень, Саша? Неужели для такой почетной миссии они не нашли никого лучше Сашкиной пучеглазой жабы?
— Закрой-ка, рот, Васелина! — одернул ее отец. — Ты вообще-то, о ребенке говоришь!
Родители замолчали, а Слава не мог отвести любопытного взгляда от девочки. Когда линейка закончилась, он сам подошел к ней. Наверное, познакомиться хотел да только не знал, с чего начать разговор.
Потому и ляпнул первое, что пришло на ум:
— Моя мама говорит, ты похожа на лягушку! А, нет. На жабу!
Каким же было его удивление, когда вместо ожидаемого дружелюбия малявка оттолкнула его от себя и гневно выплюнула:
— Я — не жаба! А твоя мама — дура!
Он никому и никогда не позволял обижать свою мать.
Ни словом. Ни делом. Ни тогда. Ни сейчас.
Между ними завязалась потасовка.
Он умудрился сорвать огромный белый бант с ее головы и потоптаться на нем ботинками. Она, в свою очередь, треснула обидчика кулаком по лбу и смачно плюнула на его новенький пиджак. Так началась их история.
Сначала все казалось банальным соперничеством.
За оценки. За любовь преподавателей.
И всякий раз, когда Синичка выбивалась в отличницы, Слава получал приличный нагоняй от матери. Мол, позорище! Даже такая бестолочь, как Ирка, и то лучше тебя учится!
Его наказывали, лишая любимых вещей. Ограничивая свободу.
И все из-за нее! Из-за упрямой рыжей овечки!
А уже это порождало злость. Дикую. Бесконтрольную.
Которая со временем переросла в неприязнь. В отвращение.