– Ребята, покажу вам где и что, – заговорила она. – У нас чай с травками, с ромашкой есть, с чабрецом, со зверобоем, с малиной…
Она начала перебирать сухо шуршавшие стеклянные банки, показывая, где какой. Затем продемонстрировала сухие веники, тоже объяснив классификацию. Веники у них были и березовые, и особенно мной любимые дубовые. На каменке закипало ведро воды, куда я пару таких и опустил. Сейчас они там отмокнут, и этой же водой поддавать пару будем. Не знаю, как насчет любителей использовать для такой цели квас и пиво, а по мне, так лучше дубового отвара и нет ничего.
Затем она тоже нам пожелала легкого пару, открыла дверь, пошла на улицу и вдруг вскрикнула. Через секунду я уже стоял рядом с ней, с автоматом в руках. Рядом была Татьяна.
– Ребят, а чего это он такой? – дрожащим голосом спросила Лидия.
На той стороне пруда стоял зомби. Какой-то подразложившийся мужичок в телогрейке, пропитанной запекшейся кровью. Он увидел нас, но не бросился вперед, а топтался на берегу пруда.
– Лидия Васильевна, не ваш? – спросил я. – Не узнаете?
– Как это не узнаю? – даже возмутилась она. – Это Генка Сидоров, у нас на грузовике в колхозе работал. Его уже неделю не видели, с тех пор как он в Подсолнечное уехал. А чего это он такой? Мертвяк?
– Не видели мертвяков? – удивился я.
– Не-э. Откуда? По телевизору только, – замотала головой Лидия Васильевна.
– Интересно… – удивился я. – У вас же вроде были здесь.
– Меня тогда не было, я только убитых видела.
Вот какая она, жизнь пейзанская. Вся Москва мертвяками сожрана, а тут их даже и не видели. Не зря, видать, говорят, что все новое в Москву, а селу после столицы ничего и не достается.
– Что тебе интересно? – нервно спросила Танька. – Грохни его, пока он в воду не залез, а то придется из пруда вылавливать. Я в пруд, где покойник плавает, в жизни не прыгну!
– А он вроде не подходит, смотри, – обратил я ее внимание на новую деталь мертвецкого поведения.
Действительно, хоть зомби явно хотелось добраться до добычи, то есть до нас, он не лез в воду, и более того, это выглядело так, как будто он опасался ее. Не то чтобы в панике бежал, но и лезть в пруд категорически не хотел.
– Слушай, он явно боится воды. Почему?
– Не знаю, – пожала плечами Татьяна. – Я вообще не видела, чтобы они хоть чего-нибудь боялись.