Я ведь просто ударился головой? Да?
…
Пожалуйста…
Пожалуйста, скажите да…
Пожалуйста!
Почему я больше не слышу этих шумных людей вокруг?
Пожалуйста, скажите, что это неправда! Дом рядом, я посплю и всё
пройдёт!
Я просто ударился…
Головой…
Мама даст мне лека…рство…
Она тут, рядом… Ещё рано, она… ещё не проснулась…
Пожалуйста, не надо…
Почему её так много? Почему она не останавливается?
Почему всё в крови?
Почему стало так… холодно…
Я правда умру?
Я всего лишь хотел домой…
Я хочу домой… Дай посмотреть на семью, прошу, Ворон…
Домой…
К семье…
Прошу…
Я чувствовал, как по щеке скатилось нечто тёплое, а после сразу
замёрзло. Всё покрылось льдом… Моё тело, моя кровь, красный снег…
Мои маленькие мечты, совсем глупые для других людей. Всё покрылось
льдом.
Всё умерло этой чудной зимой.
×××
Тьма непроглядная, неосязаемая в своей глубине и невероятно
тягучая. Нечто не имеющее границ, высоты и ширины, низа, верха,
права, лева. Темнота вязкая, как сухая вода — никакая.
Её нет.
Вокруг ничего.
Безразмерное, антиутопичное место под названием «Ничто» — так
его окрестило маленькое светило на нулевой позиции бесконечных
координат. Маленький шарик из чёрного, белого и красного источал
приятный аромат выпечки, которого «Ничто» никогда не чувствовало.
Он витал на несуществующих и в то же время очень настоящих волнах
тягучей тьмы уже очень долго, вечно. Мягкий, крупный шарик разносил
приятный аромат на множество теневых лет вокруг и невесть сколько
ему нужно было этим заниматься и сколько он уже провёл лет за этим
занятием — сознание выключалось и включалось, будто кто пытался
сбалансировать выключатель в среднем положении, очень опасаясь, что
его проказу заметят.
Странное ощущение…
Внутри этого шарика была жизнь, было сознание и даже больше —
эта душа всё ещё жива, всё ещё тяготеет и скорбит памятью о одной
из бесконечного числа своих жизней. Эта душа, пахнущая
свежеиспечённым хлебом, рыдала на волнах печали. Мир вокруг неё —
это она и есть, а шар в центре — память.
Эта душа огромна. Сильна, горда, смела, мужественна, мудра,
ленива и даже немного глупа.
Нет конца ей и края — она сама того пожелала. Сама подумала, что
вне ароматного шарика лишь пустота, лишь «Ничто», даже не
подозревая, что это названное нечто, эта тягучая тьма и есть часть
души, скорбящей о ушедшем…