- Да я не в курсе, - развел руками
Левиафан, снова приняв свою энергоэффективную форму.
- А как он хоть выглядел? – спросил
Лёха.
- Ни малейшего представления не имею,
- пожал плечами тот. - Я его ни разу не видел.
- Да как же я тогда его искать
должен? – изумился Лёха.
- А я откуда знаю? – искренне
изумился демон. – Ты у нас опер или я?
- Понятно, - вздохнул Лёха. – Где
терпила? Ну, этот ваш Вельзевул. Мне его опросить надо. Эй,
Левиафан, или как там тебя? Ты где?
Демон несмело выглянул из-за стола,
под который только что залез, ожидая неминуемой кары. Но молния
ударила вхолостую, оставив на столешнице лишь черное пятно.
- Ты, придурок, кого терпилой назвал?
– прошипел он. - Князя тьмы? Ты что, совсем больной?
- А что не так? – удивился Лёха. –
Потерпел, значит, терпила. Это профессиональный сленг. Эй, ты куда
опять делся?
- Я под столом сижу, - признался
демон.
- А почему ты под столом сидишь? –
задал Лёха резонный вопрос.
- Потому что страшно до усрачки, -
пояснил тот.
- А что, этот самый Вельзевул такой
серьезный чувак?
- Да, и он нас прямо сейчас слышит, -
прошипел демон, напоминающий по цвету полотно. - Он всегда слышит,
когда его имя произносят. Конечно, серьезный! Ты же про
ассирийского царя Синаххериба знаешь? Так вот, он был его земным
воплощением.
И демон торжествующе посмотрел на
майора, ожидая увидеть восхищение и ужас в его глазах. Он этого не
дождался, а лицо опера выражало полнейшее недоумение. Леха
отрицательно помотал головой. Он такого царя не знал, и откровенно
говоря, не знал даже, для чего ему о нем знать надо было.
- Да как же тяжко с тобой, - вздохнул
демон. – Сейчас я тебе аналогии полегче подберу. Представь себе
Ивана Грозного, Лаврентия Палыча и Влада Цепеша в одном лице.
Представил?
- Почти, - признался Лёха. – А Влад
Цепеш – это кто?
- Hijo de la chingada! Idiota de los
cojones. Hijo de mil putas. La mierda del toro. Un burro sabe mas
que tu! – Левиафан от чувств перешел на испанский, и начал бегать
по кабинету, вздымая руки. Впрочем, он вскоре успокоился и сел в
свое кресло.
- Это прообраз графа Дракулы.
Господарь Валахии, прославившийся своей беспримерной жесткостью, -
ответил он абсолютно спокойно, и даже как-то буднично. – Теперь
представил?
- Теперь представил, - сказал
Лёха.
- И умножь на сто! – припечатал
Левиафан.