- А вы откуда знаете? – спросил
удивленный Лёха.
- Да я за соседним столом сидела, -
призналась бабка. – Так, иногда катаю по маленькой. Нельзя что ли?
В Российской Империи азартные игры были разрешены. Где еще
заслуженной пенсионерке по-настоящему можно отдохнуть душой и
телом? В трактире «Каторга», в Геленджике и в вагоне поезда, где ни
одной бабы нет, и дембеля с вахтовиками неделю с Дальнего Востока
едут. Больше и негде. Раньше я раз в год паспорт теряла, и полгода
потом по очередям толкалась. Ох, и наслушаешься ругани! Аж
вспомнить приятно. А если день удачный был, то и до мордобоя дело
доходило. А как эти госуслуги проклятые ввели, так хоть волком
вой.
- Сочувствую, - поддержал ее Лёха. –
Так кому продали жезл?
- Я его не знаю, торгует в лавке на
рынке. Показать могу, но издали, - на лице бабки было выражение
ужаса.
- Почему издали?
- Да очень страшный тип, - призналась
бабка. – Я с ним второй раз встречаться не хочу. В него вселили
душу врачихи из Абаканского ВТЭКа.
- И что? – удивился Лёха.
- А то! – пояснила Клавдия Егоровна.
– Ты представляешь, что это за существо, если оно при жизни
одноногих инвалидов заставляло каждый год медкомиссию проходить? А
то, говорила, вдруг нога отрастет, а я вам пожизненно вторую группу
дам.
- Чудовище! – содрогнулся Лёха.
- А я и говорю, страшно до ужаса, -
подтвердила старуха. – Она там теперь в истинном обличии пребывает.
Я потом две ночи заснуть не могла.
- Ну, пошли, что ли? – протянул руку
майор Петров. – Показать все равно придется.
- Пошли, - обреченно взяла его за
руку Клавдия Егоровна. – Смерти ты мой хочешь, майор!
И они оказались в месте, которое
совсем не было похоже на Геленджик 79-го.