- Так я тебе и поверил, пожалуй, ты уже запланировала встречу? Таня, скажи мне честно, кто он?
- Зачем тебе эта информация?
- Хочу удовлетворить своё любопытство.
- Не дождёшься.
Попрощавшись на парковке аэропорта, я посоветовала ему ещё раз обстоятельно подумать над моим предложением, дабы не создавать дополнительных проблем. Отрицательно качнув головой, Руслан взял свои вещи и насвистывая незатейливую мелодию неторопливо направился в сторону главного входа. Смотрела на его удалявшуюся фигуру и понимала, что абсолютно ничего не чувствую к этому человеку, кроме нарастающего раздражения.
Неужели, когда-то я была счастлива с этим мужчиной? Даже не верится…
Много раз я задумывалась, когда это всё началось?
Только вот вспомнить не могла…
Наверное, эти видения были со мной всегда, таясь в глубине сознания, и вот теперь они вырвались на свободу.
Просто в одну из ночей мои сновидения настолько тесно переплелись с действительностью, что я не смогла отличить, где же я, настоящая?
Тот мужчина, чьё лицо было покрыто марью тумана, обнимал меня так нежно и трепетно, заставляя пульс учащённо биться, а сердце изнывать от нежности и… любви?
Мы бродили, взявшись за руки, затерянные среди вековых деревьев, неспешно исследуя лесные тропинки. Уставшие и счастливые возвращались в огромный старинный особняк с богатым убранством. Кому он принадлежал? И кто этот мужчина, называвший меня любимой?
Его голос, что отзывался хрустальными струнами в сердце, казалось навеки отпечатался в закоулках памяти, словно именно он был тем самым важным ключиком, который должен был открыть дверь, скрывающую за собой завесу необъяснимой тайны.
А эта чудная девочка! Совсем юная цыганка, неимоверно красивая и не по-детски рассудительная. Почему она всегда рядом? Кто я для неё? Подруга, наставница? Что нас может связывать?
Часто во снах я расчесывала её длинные чёрные как смоль волосы, вслушиваясь в цыганские напевы, успокаивающим бальзамам растекающиеся по моей израненной душе. У ног крутился большой белый пёс, и я так отчётливо ощущала прикосновение к обнажённой коже его шелковистой шерсти, что иногда мне становилось страшно.
Неужели сны могут быть настолько осязаемы?
Тогда… отчего я не могу различить черты лица своего возлюбленного?
Я совсем запуталась, не понимая, что со мной происходит. Иногда казалось, что зыбкие границы между явью и миром грёз стёрты, а все видения лишь плод больного воображения.