В
этот момент парочка съехала к самому краю крыши, эхо от шуршания по
старой глиняной черепице перестало отдаваться в ушах, и они смогли
услышать то, ради чего нарушили все запреты родителей, которые
следили, чтобы их наследники не вляпались в политику и прочие
неприятности. На небольшой площади в окружении тысяч напряженных
богов стояли две покрытые красной и белой драпировкой трибуны, а на
них два бога. Оба молодые, один из благородной семьи, другой, как и
сам Шота, из стражников – такие разные…
–
Сегодня тут собрались лучшие боги города, – рядом шептала Лися, и
ее глаза блестели. Шота невольно поморщился, подумав о том, что его
девушка, кажется, легко бы променяла его на парня с
трибуны.
–
Да и мы тоже не могли пропустить, как Искра Севера размажет своими
стихами выскочку из баров, – на автомате ответил Шота, а потом
резко замолчал.
Боги на трибунах начали читать свои стихи, и
им стоило помолчать, чтобы уловить каждое слово… Прошло полчаса,
поэты, закончив, замерли в тишине, и только тогда парень с девушкой
осознали, что все это время не шевелились.
–
Разве это не чудесно? – голос Лиси звенел.
Война – войной. А розы –
розами.
Стихи – стихами. Снами – сны.
Мы живы смехом! живы грёзами!
А если живы – мы сильны!
Она повторила строчки из стихотворения Искры
Севера, и Шота опять заметил, как затуманились влюбленной дымкой ее
глаза. Возможно, из-за этой обиды, а может, и просто так, но лично
ему больше запали в душу слова другого поэта. Резкие, грубые, но в
то же время они цепляли душу словно наждачка…
Знаете ли вы, бездарные,
многие,
думающие нажраться лучше
как…[1]
Шота запомнил не так много, он никогда на
самом деле не увлекался стихами, но теперь невольно повторял чужие
строки, и его кулаки сжимались.
–
Надо же так точно написать про нашу войну! – Лися оперлась на руку
Шоты, спускаясь с крыши. – А если живы – мы сильны! Искра
по-настоящему чувствует нас, тех, кто не готов умирать ради этой
свары между Кариком и Атоном! Сколько богов уже потеряли там алтари
и даже сложили головы? А есть ли между ними, вообще,
разница?
–
Отец говорит, что у Атона командуют только наследники высоких
семей, а вот Карик… Он возвышает любого, в ком есть талант, и не
важно откуда он, из внешнего города или из внутреннего.
–
От безысходности! – Лися отмахнулась. – Ведь, когда все закончится,
не сможет же он опираться на своих вояк и в обычной жизни? Значит,
обманет и предаст, как и все демиурги. Они могут быть нормальными,
даже с совестью и чувством долга, но их сила всегда ведет их в одну
сторону, и только закон и крепкие роды других богов способны
держать их в рамках… А еще ты думал, что творится в таком войске,
где нормальные боги вынуждены постоянно находиться среди мусора с
окраин или вообще из внешних миров? Тех, кто всегда нас ненавидел и
совсем не против вонзить нож в спину?! Они же там везде! От них не
отдохнуть!