– Знаю, что нет.
– Зачем мы тогда об этом говорим?
Дедушка обернулся. Свет флюоресцентной лампы отражался от его лысины.
– Я просто хочу, чтобы ты был осторожен. Тебе пятнадцать. Я больше, чем ты думаешь, знаю о детях в этом возрасте. Легко пойти не тем путем. Хочется принадлежать к какому-то обществу. Ты думаешь, что можешь справиться с этим, но прежде, чем ты поймешь, что все не так просто, уже по уши окажешься в скверной ситуации.
Время, проведенное с дедушкой в мастерской, всегда проходило примерно так. Для деда это был шанс поработать с Оуэном, понастраивать его, будто тот был мотором. Оуэн знал, что дед это делал из добрых побуждений. И бабушка тоже. Но они были неправы насчет многих вещей.
– Просто, – дедушка покачал головой и повернулся обратно к верстаку, – просто будь осторожен. Тебе уроки задали?
– Сделал в школе.
– Отлично. Тогда двигайся дальше.
– Школа – это конвейер. Как можно двигаться дальше за конвейером?
Дедушка снова усмехнулся.
– Умник ты. Иди домой и выучи что-нибудь.
Оуэн улыбнулся и вышел из мастерской, вернулся по плиточной дорожке к задней двери. Войдя в дом, он обнаружил, что бабушка выключила телевизор и теперь возилась на кухне, нарезая морковь, рядом на столе стояла большая миска и лежала куча еще не нарезанных овощей.
– Как там дела? – спросила она.
– Хорошо, – ответил Оуэн. – Ты тоже думаешь, что я прибился к банде?
– Он имеет право волноваться, – сказала она. – Много хороших парней здесь связались с дурными компаниями. Трудно забыть то, что случилось с твоим отцом.
– Да, вы с дедушкой позаботились об этом, – Оуэн пошел к выходу. – Я буду в своей комнате.
Бабушка отложила нож.
– Мы просто хотим, чтобы такого не случилось с тобой.
Оуэн ничего не ответил, потому что если бы он открыл рот, это закончилось бы неприятностями. Так что он последовал прочь, через гостиную и прихожую в свою спальню. Зайдя туда, он пнул ворох одежды, чтобы убрать ее с прохода и запереть дверь. Пару минут он просто стоял, глядя в потолок и тяжело дыша.
Он знал, что его отец не всегда был идеальным. У него были проблемы в старшей школе, мелкое воровство в магазинах и вандализм, но ничего особо серьезного. Ничего такого, что испортило бы ему жизнь после 18 лет. Он вырос из всего этого. Человек, которого Оуэн знал, много работал, оставался с незапятнанной репутацией и даже без диплома колледжа умудрился перевезти семью в пригород, усаженный деревьями, с велосипедами на лужайках перед домами, где у каждого подъезда стоит по две хорошие машины. Но бабушка и дедушка Оуэна никогда ничего этого не брали в расчет. Они видели только старшеклассника-панка, и после того, как отца арестовали, в течение всех месяцев, что длился суд, от них было слышно только «Вот видишь? Мы всегда были правы», адресованное матери. Но они были неправы. Ни они, ни суд, ни присяжные.