Она
вытирала пыль с мебели, когда обнаружила паспорт. Открыла. Документ был на имя
некого Дмитрия Васильевича Карачарова. А вот фото Дениса и год рождения его же.
Кажется, она многого не знает о своём друге детства...
Светлов
только успел положить её телефон на место, когда она возникла в дверном проёме.
-
Что это? Кто такой Дмитрий Васильевич Карачаров? - показала раскрытый паспорт.
Денис
поднял лицо от ноутбука, поглядел с недовольством.
-
Это я. Только кто тебе разрешал чужие документы брать? – нахмурился и явно
занервничал.
-
А куда подевался Светлов Денис Аркадьевич?
-
Погиб в плену.
-
Денис! – Маргарита была в шоке от своего неожиданного открытия. - Ты же
понимаешь, что теперь не сможешь получить никакую помощь от государства, как
участник боевых действий? И наследство отца не имеешь права получить?
-
Понимаю. Зато и пулю в лоб не получу теперь, которая предназначалась Денису
Светлову. А наследство отца Матвею достанется, как подрастёт. Разве плохо?
-
Нет, но... Жить всю жизнь под чужим именем, по поддельным документам...
-
Они настоящие. Купить новые документы в наше время не проблема, - уверенно
сказал он. – Как и любые справки. Думаешь, те, кому я дорожку перешёл, так
легко успокоятся? Типа «ой, этот Светлов воюет! Ну и ладно, всё, пацаны,
расходимся». Нет! Там такие люди, которые, узнав, что я жив, будут
преследовать, пока не прикончат.
-
Что же ты сделал такое, что тебя так хотят убрать?
Марго
присела на край мягкого уголка. Поглядела на него растерянно. Ей от его слов
стало страшно. Денис ходит по краю, и она вместе с ним. А значит и Матвей...
-
Это риторический вопрос, - ушёл от ответа Светлов. - Кстати, раз уж ты узнала.
Называй меня теперь Димой, привыкай. А то случайно при ком-нибудь скажешь
«Денис».
-
Не хочу. Язык не поворачивается. Ты же мог практиковать! А теперь с новыми документами куда?
-
Практиковать? - горько усмехнулся Денис, и в углу рта залегла глубокая складка.
– Приползти, как червь, туда, откуда ушёл на пике триумфа? Нет! Хотя тех, кто
мечтает меня добить, это бы только обрадовало. Вернуться в адвокатуру для меня
равносильно тому, чтобы волк сам вышел на ружья охотников.
-
Не понимаю, за что на человека может до такой степени кто-то ополчиться, чтобы
годами стремиться его убить.