Она докурила, бросила на него пренебрежительный взгляд и вышла из тамбура.
Белов даже не заметил ее ухода. Он считал про себя, погружаясь в подобие медитации, освобождаясь от напряжения. Ему предстоял самый опасный участок – московский. Он должен был отдохнуть, прежде чем отправляться в путь.
«Десять», – мысленно сказал Антон и погрузился в тишину. Исчез даже стук колес. «Девять». Деревья за окном превратились в зеленое течение, в реку, несущую его к цели. Краешком сознания он контролировал происходящее вокруг. «Восемь». Он вызвал в памяти звук, любимый с детства, – звон колокольчика. «Семь». И запах, запах грибов в осеннем лесу. На счет «шесть» и «пять» Антон полностью расслабился, вдыхая грибной дух, прислушиваясь к негромкому звону где-то на краю леса, а в следующие секунды его фантазия начала стремительно таять.
«Четыре». Вернулся запах прокуренного тамбура.
«Три». В сознание ворвался стук колес.
На «два» Антон сфокусировал взгляд перед собой, на «один» вынул из ладони левой руки тонкую иглу, которую воткнул двадцать секунд назад. Выступившую каплю крови слизнул языком, не чувствуя боли.
Этим упражнением он пытался овладеть полгода, и оно никак не давалось ему. Тренер говорил, что Антон слишком боится потерять контроль над ситуацией.
«Ничто не подчиняется тебе, кроме тебя, – раз за разом терпеливо повторял старый китаец.
– Люди тебе неподвластны. Время тебе неподвластно. Даже вещи живут своей жизнью. Но ты сам – свое время, своя вещь. Ты можешь быть себе хозяином. Учись».
Когда Антон это осознал, то сам удивился, каким наивным и глупым он был. И упражнение далось ему само, стоило только запомнить, где находится нужная точка на ладони, и научиться достоверно вызывать запахи.
Он вошел в вагон, ощущая себя так, словно хорошо выспался. Надолго подзарядки не хватит, но уже к вечеру Антон должен отдать груз получателю. А потом он отдохнет по-настоящему. Отоспится, наплавается в бассейне до изнеможения, снова отоспится… Но это все завтра, завтра. А пока ему нужно сосредоточиться на грузе и на том, чтобы доставить его к сроку.
– Санитарная зона через двадцать минут, – предупредила проводница, проходя по коридору.
«Двадцать минут…» Антон зашел в туалет, закрылся, опустил шторку на окне. Поезд трясся немилосердно. Он опустил крышку унитаза, быстро вынул из сумки кусок ткани и расстелил его на крышке.