- Все хорошо?
Ей было неудобно. Еще и небольшая дезориентация в пространстве сразу после перехода. Попыталась шагнуть в сторону, ее качнуло как пьяную, чуть не наступила ему на ногу.
- Ох, я такая неловкая, простите, - пробормотала, закрывая лицо ладонью.
- Ничего страшного.
У него был такой низкий и глубокий обволакивающий голос. Обычно Наиля робела перед главой рода Черных Нагов, ДалгетХан Умранов казался ей неприступным и холодным. Она еще всегда удивлялась, как Лера себя с ним так свободно ведет. Но оказалось, что он вовсе не был ни холодным, ни каменным.
- При иных обстоятельствах тебя перенесли бы на руках, и ты не испытала бы таких неприятных ощущений, - негромко пророкотал его голос.
А у Наили навернулись слезы. Да, при иных обстоятельствах. Если бы у нее получилось открыть силу, если бы не сорвался брачный обряд... Но ведь Саха в любом случае не хотел ее. Даже если бы ей удалось. Наверное, было бы еще хуже, окажись они прикованными друг к другу без любви. Стоило представить такое будущее, и она содрогнулась.
Хорошо, что случилось как случилось.
Ведь он красивый, дерзкий, исключительный, он - Саха Умранов, этим сказано все. А кто она? Слабенькая, ни на что не годная. Разбавленная кровь. Хорошо, что так случилось. Все произошедшее там, в священном зале, теперь казалось Наиле сном. Как будто и не с ней вовсе. Но Саха жив, и это главное. Все остальное не важно.
- Нет, что вы, - улыбнулась она. - Так даже лучше.
ДалгетХан нахмурился, но ничего не сказал.
А к ним уже спешили служащие. Двое мужчин и женщина.
- Обеспечьте девушку ВСЕМ необходимым, - он особо подчеркнул это.
Потом обернулся к ней.
- Помни о своем обещании, - произнес строго.
Кивнул и... В следующую секунду на том месте, гда он стоял, уже закрывался портал.
Она только успела выдохнуть. Так неожиданно все, Наиля чувствовала себя ошалевшей.
- Прошу ссследовать за мной, - мягко прошелестела женщина.
Нагиня? Та выразительно шевельнула бровью. Наиле вдруг стало ясно, что тут тоже все свои. И она успокоилась, понимая, что недавнее прошлое отсеклось, осталось далеко, совсем как сон.
Только на миг душа вспыхнула болью. Как будто за ней снова закрылись каменные двери древнего зала, и ее как тогда залило ужасом. Потому что Саха лежал там, белый как полотно и весь израненый. Умирал на ее глазах, а у нее только горсть печенья с ашхи и стакан воды...