Я не мешкаю - вгоняю клинок в зелёное чешуйчатое тело раз,
другой, третий! Тварь, поняв, что промахнулась, отпускает мою руку,
сворачивается - но тут же бросается вперёд! И в этот раз я не
успеваю ни защититься, ни уклониться…
Два клыка вонзаются в плечо - точно туда, куда меня
подстрелили!
- А-а-а! - кричу я от боли и ярости, роняю меч, оказываясь
погребён под кольцами монстра - но тут же наношу по голове твари
два сильных удара перчаткой.
Второй из них пускает по змеиной коже поток пламени, и змея,
отпустив меня, снова разворачивается, пытаясь сбежать в ближайшие
заросли.
Но я, поглощённый яростью, не собираюсь отпускать её!
Прыгнув на голову твари, я с трудом обхватываю её прокушенной
рукой, а второй продолжаю наносить удары, пока она тащит меня за
собой! Далеко гадина не уползает - через пару мгновений кожа
начинает дымиться и становится такой горячей, что я боюсь, что сам
могу загореться - а потому отпускаю врага.
Змея отползает ещё на несколько шагов, замедляется, а затем и
вовсе останавливается.
Встав на колени, я громко выругиваюсь. Проклятье! Снова на меня
кто-то нападает! Что за недружелюбные земли?
Хорошо, что у меня есть перчатка… В который раз она уже меня
спасает? Прекрасная вещь! Спасибо тому, кто её сделал…
Я возвращаюсь к гнезду - и скрежещу зубами от злости. Как я и
подозревал, змеюка раздавила мой обед! Одного яйца вообще не видно,
а два раздавлены всмятку! Внутри них, как оказалось, были маленькие
существа...
Наклонившись, я рассматриваю несчастных. Эх, не повезло вам!
Длинные тела, заканчивающиеся тонким хвостом и покрытые коротенькой
шерстью, четыре тонкие лапки с коготками, напоминающие веточки,
малюсенькая голова, похожая на лисью, с двумя крошечными рожками за
не менее крошечными ушками.
Даже жалко этих малышей - они выглядят мило...
Неожиданно я слышу в высокой траве справа тонкий писк и слабый
треск. Нахмурившись, отвожу стебли и с изумлением вижу одно из яиц,
чудом не разбитых полностью.
Впрочем, и оно не уцелело - скорлупа в нескольких места
треснула, и сейчас продолжает разрушаться. Неужели её ломает тот,
кто сидит внутри?!
Не знаю, что руководит мной, но я решаю несчастному зверьку
помочь выбраться, и доламываю остатки яйца. Оттуда появляется малыш
точно такой же, как и те, раздавленные.
При виде слабого, беззащитного тельца, во мне просыпается
жалость, какой я не испытывал к разбойникам, которых жрало то
страшное существо.