В один из особо жарких дней Ченегрепа решил устроить праздник в
честь своего дня рождения – оставшиеся половцы Тарховой орды пошли
на берег Донца и устроили там пляски, состязания в ловкости и некое
подобие пикника на природе. Молодые половчанки – жены и дочери
ушедших в поход воинов – затеяли катание на лодках по реке. Простые
кочевники, подражая им, сооружали плоты из свежепринесенных досок
прямо на берегу. От Костука Сергей узнал, что Ченегрепе в этот день
пошла пятьдесят вторая весна. Матвеев подумал о том, что это был
солидный по тем временам возраст, и купец уже считался стариком, а
в нашем времени он был как раз бы в полном расцвете сил и еще далек
от пенсионного возраста.
Незнакомый Матвееву повар из другой вежи жарил мясо на огне, а
Сергей с Куркутэ и Булой – пленными печенегом и торком, как обычно,
носили дрова для костра, воду для казана и доски для плотов.
Куркутэ был одутловатый увалень средних лет, ленивый, как дембель в
армии, а низкорослый Була был молод и задирист, но труслив.
Наблюдать за их жаркими перепалками было единственным удовольствием
для Сереги на тот момент.
- Куркутэ, что ты сидишь, как ворон на ветке. У меня не десять
рук, чтобы носить эти проклятые дрова. Работать не работаешь, зато
ешь в пять раз больше, чем мы с монахом. Вот скажу Костуку, что ты
дрова таскать не хочешь, оставят тебя без еды на недельку, может,
похудеешь и будешь попроворнее.
- Замолчи, куриная твоя голова! У меня хоть и две руки, зато их
хватит, чтобы вколотить тебя в землю по шею, чтобы ты не нарушал
мои мысли своими криками.
- И о чем же ты думаешь, о мудрейший из степных баранов?
- О том, как бы тебя случайно не зашибить поленом, а то ведь и
поломаешься ненароком, даже наш монах не починит.
- Между прочим, я был третьим сыном хана орды торков, - ворчливо
сказал Була, – и если бы не судьба-злодейка, то это ты должен бы
мне прислуживать.
- Был или не был – не важно. Те времена давно прошли. Тащи
дрова, иначе тебе не сдобровать.
- Замолчите вы оба, смотрите, что там происходит? – встревоженно
сказал Сергей своим собеседникам.
Пока они подходили к кострам, от которых уже во все стороны
разносился аромат жареного мяса, Матвеев, краем уха слушая своих
спутников, смотрел на маленькие лодочки и плоты, плывущие по реке.
В нескольких лодочках сидели половецкие девушки и женщины, которых
в качестве развлечения и для того, чтобы освежиться в такую жару,
катали бравые кочевники. Внезапно одна из лодок, плывшая посередине
реки, накренилась и зачерпнула бортом воду. Половец, сидевший на
веслах, пытаясь балансировать, резко качнул лодку в другую сторону,
но не рассчитал своих усилий – лодка перевернулась с сидящей в ней
девушкой и горе-гребцом.