- Томас, доставай всё что у нас
осталось от еды! – заорал я, кидаясь следом за волчонком.
А тот уже старался растолкать камни,
которые когда-то были страшным каменным колобком, но сил ему явно
на это не хватало. Подбежав я стал ему помогать раскидывать большие
валуны. Поочерёдно обнюхав все, волчонок вцепился зубами в один из
камней, но тот был слишком велик для него.
К нам подбежал Круглый неся сумку с
нашими запасами. Достав небольшой кусок вяленого мяса, он протянул
его волчонку. Тот, бросив грызть камень, сразу развернулся в
сторону Томаса и кинулся к мясу радостно повизгивая. Мой запасливый
слуга стал доставать сыр, хлеб и даже орехи, которые мы ещё и не
ели.
А я, посмотрев на изгрызенный
камень, достал свисток и слегка дунул. Валун рассыпался на куски,
под которыми я увидел пять довольно крупных рубинов. Достав мешочек
с золотыми, я ссыпал все камни в него.
Так-так-так. А ведь у нас ещё мамаша
есть!
Глядя, как волчонок жрёт наши
продукты, стало понятно, что на еде он нас не разорит.
Осмотрев ещё раз камни, я решительно
направился к останкам мамаши-богомола.
От головы этого чудища осталась
небольшая кучка трухи, шея и грудь были почти раздавлены мной, а
вот само тело практически не пострадало. Немного подумав, я достал
свисток. Когда вся эта масса развалилась на кучу камней, мне
понадобилась помощь волчонка, пусть понюхает и покажет где дальше
искать.
- Колючий, - позвал я, - ко мне!
Сразу бросив что-то грызть, этот
мелкий жрун, кинулся в мою сторону. Не добежав пару метров, он
вдруг остановился, чихнул и стал обходить останки мамаши по кругу,
склонив голову на бок. Сделав полный круг щенок, как-то бочком
подойдя к камням, задрал ногу и выпустил по ним струю горячей
жидкости, потом повернувшись задом обсыпал всю кучу мелкими
камушками, после чего радостно виляя хвостом посмотрел на меня.
- Это что, всё? – Я был немного
разочарован. – А камни где?
Глянув как-то растерянно, щенок
вздохнул(!) и начал повторный обход. Закончив очередной круг, он
остановился и уставился на камни. И вдруг одним прыжком он оказался
у останков головы и в секунду раскидал всё лапами, после чего с
рычанием вцепился в раздробленную мной шею и грудь чудища. Яростно
рыча и крутя башкой, он казалось за что-то мстил этой твари! Искры
летели от зубов и когтей волчонка, с таким остервенением он рвал
грудные пластины. Вокруг разлетались толи камни, толи чешуя. Я
попятился назад, таким страшным показалась мне ярость волка. Что-то
мелькнуло у него под лапами, и он одним прыжком отскочил от
разорванной в хлам груди и сделав стойку стал что-то рассматривать
в этой куче.