– Да ладно? На нашего аскета? –
удивленно спросил Юра.
– Да, да, она несколько раз
спрашивала у меня про тебя, Лёх, – продолжал Саня. – У меня с
Варькой всё так же начиналось.
– Кстати говоря, Лёх, Юлька тоже
спрашивала, почему за столько лет ты ни с кем не сошёлся? Я
понимаю, выбор тут не велик, но, по-моему, Анька хороший
вариант.
Алексей улыбнулся краем губ. Что уж
говорить, новости о том, что Аня спрашивала о нём у друзей, были
приятными.
– Да, я тоже заметил, как она
улыбалась, когда я последний раз ей принёс с охоты зайца, – сказал
Алексей.
– Так что не тормози, Лёх, – сказал
Юра, туша самокрутку.
– Да, она мне тоже симпатична,
приглашу её как-нибудь погулять.
– Сводишь в ресторан, покатаетесь на
аттракционах, подаришь цветы, – шутливо сказал Александр.
– Ну а как, в отпуск в Адлер поедим,
– смеясь, сказал Лёха.
Александр закурил самокрутку и стал
вспоминать, как он первый раз в жизни ездил на Чёрное море.
Друзья сидели ещё часа три, болтали
и накидывались, как обычно, спиртным до беспамятства, затем
разошлись.
2024 год, март
****
Январь и февраль у заговорщиков
прошёл в планировании и донесении нужной информации до тех жителей
бункера, которые хотели сбежать. Сергей и Влад очень аккуратно
подходили к вопросу о том, кого посвящать в свои планы, так как
боялись, что на них донесут. Естественно, многие были недовольны
порядками в бункере, но действовать готовы были далеко не все.
В бункере был особый день. День
рождения главы убежища майора Павла Геннадьевича Макаренко. На
самом деле официальных праздников там было не так много, среди них
Новый год, Рождество, Двадцать третье февраля, Восьмое марта, день
рождения главы убежища, Первое и Девятое мая. Все более мелкие
праздники и дни рождения люди праздновали в своём тесном кругу.
Каждый год пятнадцатого марта уже на
протяжении десяти лет майор с большим размахом праздновал тот день,
когда появился на свет. Этот день в убежище объявлялся выходным, за
исключением нескольких нарядов. Для празднования в убежище ставили
столы, всем обитателям давали двойной паёк и разрешали пить самогон
до самого утра. Следующий день тоже был выходным, чтобы все
протрезвели, хотя многие пили и в тот день.
Тех, кто в убежище уходил в долгий
запой, майор избивал и кидал в карцер на неделю, чтоб просохли.