Перевела дух. Обнаружила, что голова её лежит у спутника на плече, а тот одной рукой придерживает её за поясницу, прижимая к груди. Наверняка сквозь гибкий материал скафандра Дезмонд ощутил пакет, но в это мгновение Инэрис было уже всё равно. Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза.
— Она жива, Дезмонд! Я не знаю, чем это закончится, но она жива! Она там, спит уже тысячу лет! Но вдвоём мы не сможем её поднять!
— Если она там… мы должны попытаться достать криокамеру.
В голосе Дезмонда слышалась некоторая неуверенность, но Инэрис была слишком взбудоражена, чтобы заметить эти, столь несвойственные ему нотки.
Дезмонд не хотел возвращения Авроры. Он знал, что прилетел на Землю именно за этим. Знал, что, по какой-то загадочной причине, в этом состоит мечта его учителя. И за многие, многие годы, это было первое желание, в котором он Галактиону не хотел бы уступать.
Обычно разница в их подходах сводилась к тому, насколько жёстко нужно отстаивать свои убеждения в той или иной ситуации, где допустим вооружённый конфликт, а где дело нужно решать миром до конца.
У Галактиона выходило, что все дела нужно решать миром до конца. Выслушивая его рассуждения на эту тему, Дезмонд только закатывал глаза и поражался тому, как некогда этот человек сумел стать императором.
С точки зрения Дезмонда, если кто-то заступал на территорию твоей свободы, этот кто-то вполне заслуживал отправиться в Преисподнюю. Какие-либо рассуждения были неуместны.
Поскольку Дезмонд, по большей части, решал вопросы на местах, а Галактион управлял Орденом из Интаки, Орден до сих пор не вступил ни в какую войну. Локальные конфликты, которые тут и там устраивали Дезмонд с командой, Галактион всегда заминал, а ученику делал выговор, но не более того.
И всё же их ценности, цели, намеренья и представления о том, каким должен быть мир, всегда совпадали. Кроме одного, непонятного желания Галактиона – видеть Аврору живой.
Дезмонд искренне и от всей души хотел видеть её мёртвой.
Сейчас, когда цель этой миссии оказалась неожиданно близка и реальна, он вдруг отчётливо осознал эту дилемму. А заодно и тот факт, что для исполнения своей цели ему бы стоило сейчас сказать, что Инэрис права, и что его корабль не сможет поднять крио-установку.
Но Дезмонд не был бы Дезмондом, если бы согласился на такую удобную ложь.